Молево. Георгий Тимофеевич Саликов

усадьбы. Только прямые ряды двухсотлетних дуплистых ясеней, напоминающие конструкцию нефа в готическом храме, благородным обликом своим свидетельствовали о бывших когда-то здесь помещичьих владениях. Прямо перед ненадёжным мостом ваятель остановил коня. Тот стал, как вкопанный. Всадник потянул узду, конь развернулся левым боком и махнул обратно, сначала вдоль встречных вод ручья Пликапика, иногда забегая прямо в него, затем, опять взяв левее и, перескочив через лесную дорогу, доскакал снова до Бородейки, да только ускорял бег. Мирон-Подпольщик пригнулся к шее коня, крепко обняв её. Спустя полчаса всадник выехал на другую слабо утоптанную дорожку, но уже под растительными сводами дремучего леса. В их перспективе показался человек. Судя по походке, молодой. Приблизился. Точно. Молодой. И лицом на чьё-то знакомое похож. Мирон остановил коня.

      – Здравствуйте.

      – Здравствуйте.

      – А скажите, молодой человек, на ту сторону речки перебраться… где есть возможность?

      – Так везде есть она, ежели вплавь. А мостов нет над ней. И мелководья нет. Повсюду глубина с ручками. Один мостик, правда, имеется, там, возле бывшей усадьбы нашего бывшего барина, да и тот почти полностью прогнивший, вот-вот сам рухнет, поэтому люди ходят по нему отдельно, а под конём он свалится обязательно. Так что, не советую туда скакать.

      – Вплавь, значит?

      – Ага. А что за нужда?

      – Нет нужды. Любопытство только.

      – Ну, для кого и любопытство нужда.

      – Это верно. Слышал, гора там есть. Необычная.

      – Есть. Сейчас. Вот, отойдёмте чуть-чуть. Левее.

      Отошли.

      – Вон, видите? Сквозь лес. Прямо.

      – Да. Желтеется что-то.

      – Она и есть.

      – Что ж. Спасибо, дружок.

      – Не за что.

      – А зовут-то вас как?

      – Это любопытство или нужда?

      – Хе-хе. То и другое.

      – Василёк.

      – О! Только недавно о вас прослышал.

      – Да?

      – Да.

      – Но вы не верьте ничему, что обо мне рассказывают. Они ничего не знают.

      Мирон с довольной улыбкой глядел на него. Понял, почему лицо молодого человека показалось ему знакомым. Глаза василькового цвета. Одни лишь глаза, да и те из рассказа другого человека, а не познанные самим. Действительно, для ощущения чего-то знакомого, достаточно совсем чуть-чуть. Малого намёка.

      – Но кой-чему поверить можно! – крикнул он назад.

      А того уже след простыл. Вернув взгляд перед собой, бывший ваятель изобличил торчащий из-под земли, эллипсоидный камень, подобный гигантскому зубу, весь одетый многовековым лишайником. И будто надпись на нём едва различимая. «Должно быть, чья-то могилка, забытая всеми», – подумал он. И повернул коня снова налево, к реке.

      «Вплавь, так вплавь», – молвил про себя праздно гуляющий верхом столичный житель. Шепнул коню на ухо:

      – Вплавь?

      Тот сходу плюхнулся в воду, не позволив всаднику даже успеть раздеться.

      На том