Супервольф. Михаил Ишков

Вайскруфт не спеша достал из бокового кармана расческу и передал моему индуктору, при этом снисходительно объяснил изумленному нарушением правил Теобальду:

      – От господина медиума ничего спрятать невозможно.

      Мне же посоветовал:

      – Закрой рот.

      Я исполнил команду, и все, что случилось потом, текло через меня, как через уставшую, сонную лошадь, склонившуюся попить воды после напряженного трудового дня.

      Воспользовавшись паузой, музыканты из приглашенного оркестра грянули туш, затем принялись с непонятным усердием наяривать досаждавший мне модный фокстрот. Вмиг у меня отчаянно заболела голова. По-видимому, боль отразилась на моем лице, и кто-то из сидевших рядом с Вайскруфтом зрителей поспешил налить мне рюмку яблочной водки. Я сглотнул содержимое, и всякая способность к запредельному ви́дению вдруг оставила меня. Напоследок, правда, обожгла смутным предчувствием беды. Я попытался ухватиться за это предчувствие, овладеть им, но мне поднесли еще одну рюмку. Сил сопротивляться не было, фокстрот с неослабевающей силой давил на психику. Я выпил вторую рюмку и даже сердечно поблагодарил за поднесенный мне яд.

      О том, что случилось после, можно сказать только одно – смеркалось. В подступавших к Эйслебену сумерках из-за памятника Лютеру появилась полиция. Впереди шел офицер, за ним вахмистр и рядовой шуцман. Вахмистр и шуцман поднялись на сцену и прервали представление – музыканты разом оборвали мелодию, мне стало радостно. Я отдыхал до той самой минуты, пока начальник полиции не арестовал меня.

      – Герр профессор, прошу пойти со мной.

      – Что случилось? – с испугу выпалил я.

      – Все объяснения в участке, – ответил офицер и приглашающим жестом указал мне дорогу.

      Я был вынужден подчиниться.

      Вот что отложилось в памяти в тот злополучный день – с Ханной тоже обращались вежливо, не в пример насилию, которое вахмистр применил к фрау Марте. Он повел уникальный экспонат без всяких церемоний – за бороду.

      Зрители на площади повскакали с мест, какой-то парнишка бросился в ближайший проулок. Его поймал за шиворот здоровенный мужчина в кожаном переднике. Он прихватил беглеца за шиворот и держал его, пока нас не отвели в участок, расположенный в старинном доме за памятником Лютеру.

      В участке нас ждали окровавленные юнгфронтовцы. Один поддерживал раненую руку. Другой с разбитой головой сидел рядом и грустно стонал. В углу лежало тело, накрытое полицейским плащом, в глаза настойчиво лезли подошвы ботинок.

      Где-то я уже видал эти ботинки?

      Начальник местной полиции, заметив, что я не могу отвести глаза, охотно удовлетворил мое любопытство. Он подошел ближе и откинул плащ. На полу лежал Гюнтер Шуббель и бессмысленно смотрел в потолок.

      Фрау Марта зарыдала. Она бросилась к Гюнтеру, но один из фрейкоровцев, ввалившихся вслед за полицейскими в вестибюль, схватил женщину за бороду и вернул на место.

      Начальник полиции,