Ночь, когда пролились звезды. Том второй. Вероника Ева

вздрогнула, вдруг ярко представив, как его зубы с чуть выступающими вперед клыками впиваются в кожу на ее плече.

      Наваждение быстро было выставлено прочь.

      Но на коже так и осталось фантомное ощущение чужого прикосновения. Прикосновения колючих небритых щек. И неожиданно мягких губ.

      Кажется, она окончательно чокнулась.

      И чтобы прекратить все это, она заговорила. Еще секунду назад она не собиралась этого делать. А теперь у нее вдруг нашлось, что сказать. Эти слова уже давно сложились в голове, просто она сама этого еще не знала.

      – Ты ведешь себя так, будто ненавидишь весь мир, – начала она, и с каждым новым словом, это удавалось все легче. – Но ты притворяешься. Ты первым лезешь в драку, чтобы никто не ударил первым тебя, но… – сделав короткие вдох и выдох, она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. – Но я не хочу драться с тобой.

      Только скулы дернулись на его лице, взгляд же оставался все таким же холодным и неприступным.

      – Придется, – вдруг тихо сказал он на выдохе и отвернулся.

      Летта еще долго смотрела на его отстраненный профиль, понимая, что он только что сделал не то, чтобы с десяток шагов от нее подальше, а скорее мысленно перебрался на соседний континент.

      Что ж, она попыталась. Предложила ему свою дружбу. Свой союз. При том, что у них и выбора-то особого не было, им слишком многое приходилось делать вместе.

      Но больше всего ей хотелось, чтобы он понял, что вовсе не одинок. Что бы не случилось с ним в прошлом, теперь у него есть она и Нео. Но он упрямо отказывался признавать очевидный факт, и отстранялся все дальше, и дальше, и дальше.

      Боялся ли он потерять снова? Или была другая причина?

      – Ты кое-что обещала, – то, что он заговорил с ней первым, было крайне неожиданно.

      Летта снова повернулась к нему, и ее удивило то, что она заметила на его лице. Всего на мгновение, и возможно ей просто показалось в темноте ночи.

      Это было поражение. Взгляд человека, который с позором проиграл.

      – О чем ты? – настороженно спросила она.

      – Я хочу нарисовать тебя.

      – Сейчас? – растерялась Летта.

      – Сейчас.

      Не сказать, что она горела желанием позировать прямо на крыше, тем более что вообще-то уже собиралась идти спать. Но ведь и правда. Она обещала.

      Лиам ловко повис руками на крае крыши и, раскачавшись, скрылся в темноте своей комнаты. А вскоре вернулся с большим блокнотом и простым карандашом, рвано и ассиметрично заточенный, казалось, обычным ножом.

      – Что, прямо здесь? – на всякий случай, еще раз уточнила Летта, поежившись и плотнее закутавшись в плед.

      – А что тебя смущает, куколка? Обещание – есть обещание.

      – Ладно. Что мне делать?

      Лиам смерил ее долгим задумчивым взглядом и снова приложился к бутылке. Летте было не по себе под его пристальным взглядом. Будто он без спросу заглядывал в самые глубокие уголки ее души. Трогал все руками и переставлял там все по-своему.

      – Ляг, – наконец, приказал он. Летта послушно опустилась