Три «Д» для миллиардера. Свадебный салон. Тала Тоцка

того, как ребята утопили в бассейне его телефон и планшет, меня попросили привести их, когда подрастут. Я беспрекословно подчинилась, предварительно оплатив оторванный разделитель плавательных дорожек.

      Как опять же объяснил мой дипломатичный мальчик, им с Давидом показалась тесной дорожка. Они стащили из домашней кладовки кусачки и, пока тренер занимался Дианкой, перекусили трос с поплавками. Мне пришлось оплатить новый разделитель и забрать детей из бассейна.

      Конечно, мальчики извинились. Это первое, что они делают после каждой выходки. Но если Данил при этом хотя бы пытается изобразить раскаяние, Давид сохраняет невозмутимый вид.

      – Бубочка моя, – увещевает его потом Стефа, – когда просишь у людей прощения, надо хоть глазки в пол опустить. А не смотреть с таким видом, как будто ты хочешь сказать: «Сдохни, крыса!»

      Три недели назад, оплатив соседям очередной треснутый стеклопакет, в который Давид попал мячом, я привела сыновей на стадион.

      – Им через полгода исполнится пять лет, – упрашивала я тренера, – они же с рождения втроем, а это тоже маленькая команда. Вот увидите, они у меня очень командные!

      И теперь я смотрю на своих насупленных детей и недовольного тренера.

      – Что случилось, Вадим Степанович? – спрашиваю, все еще теша себя надеждой, что это было сказано сгоряча.

      – Я не могу так работать Анастасия Андреевна, – нервно отвечает тренер, – я привык, что мои требования выполняются. Понимаю, что у них у обоих преобладающая нога – левая, но хороший футболист должен владеть обеими ногами. А они не слушают и бьют только левой.

      Мальчики шмыгают носами, подтверждая слова тренера. Дианка сочувственно смотрит на братьев.

      – Данил, Давид, – говорю с укоризной, все еще надеясь, что удастся уломать Вадима Степановича нас оставить, – разве вы не согласны, что надо одинаково хорошо уметь бить и левой, и правой ногой?

      – Нет, – мотает головой Данил, Давид молчит, – нельзя одинаково.

      – Это почему же?

      – Левую тоже надо тренировать. Она должна еще лучше бить. Так что одинаково – это неправильно.

      Тренер раздраженно взмахивает руками.

      – Ну вот, и так всю тренировку.

      Я смотрю на упрямо сжатые губы своего мальчика, вижу, что они подрагивают, и мне становится его жаль.

      – Сынок, – присаживаюсь на корточки, – может, есть смысл чередовать? День правой, день левой?

      – Мамочка, – оживляется Давид, – я так и хочу. Но прошлый раз мы всю тренировку били правой, и сегодня я должен бить правой. Моя левая нога может разучиться!

      – За один раз не разучится, – пытаюсь его разубедить, но он качает головой.

      – Ты не понимаешь, я сегодня попробовал, и уже совсем слабо получается. Вот смотри!

      Он берет из рук тренера мяч, и смутное предчувствие заставляет меня воскликнуть:

      – Давид, нет!

      Но мяч уже взлетает вверх, и мы все следим за его полетом, как зачарованные. Он описывает красивую