Джонни Оклахома, или Магия массового поражения. Сергей Шкенёв

мы?

      От неожиданности Иван запутался в костылях и полетел лицом вперёд, изо всех сил стараясь извернуться и не протаранить железную урну на краю тротуара. Не получилось извернуться – задел левой бровью. После падения попытался приподняться на ободранных руках и несколько мгновений тупо рассматривал красные капли на асфальте. Не капли даже, целая лужица набралась.

      – Вот же…

      – Ванька! – Ирка бросила сумки и тут же ухватила за руку проносившегося мимо парня на роликовых коньках. – Помогай давай!

      У того от резкой остановки ноги проехали вперёд, и с воплем, явно не похожим на крик радости, конькобежец хряснулся задницей о бордюр.

      – А-а-а!!!

      Решив, что двух инвалидов на одном квадратном метре для неё слишком много, рыжая бросилась к своему избраннику и попыталась перевернуть его на спину, чтобы осмотреть повреждения и остановить хлещущую кровь. Не успела – завизжали тормоза, хлопнула дверца машины, и внушительный бас произнёс, характерно растягивая слова и проглатывая половину звуков:

      – Не, я не понял, чо! Какая падла тут рамсы попутала?

      Иван поднял голову и обомлел – огромный толстомордый тип с обритым налысо черепом непринуждённо перебрасывал из руки в руку кастет, казавшийся в его ладонях детской игрушкой. Взгляд без проблеска интеллекта, тяжёлая челюсть. И новый вопрос, вернее, заявление:

      – И чо молчим, жертва?

      Провокационное, между прочим, заявление, ну и спровоцировал.

      – Кого ты жертвой назвал, гоблин анаболический? – Ирка, не вставая с колен, сняла туфлю и с размаху саданула верзилу. И попала точно туда, куда целилась.

      – Ой-ё-ё… – Лысый зажал самое сокровенное, согнувшись в три погибели, и неосмотрительно подставил макушку для добивающего удара. – Ты чо?

      В следующий момент его лоб стукнулся в асфальт, а взбесившаяся рыжеволоска схватилась за костыль.

      – Всех убьём – вдвоём останемся! Правда, Ванечка?

      Ванечка молчал – вёл подсчёт шлепков, отвешиваемых попеременно шкафообразному детине и незадачливому конькобежцу. Да ещё немного печалился о судьбе сделанных на заказ костылей. Клеёные из дуба, самшита и бука, они в своё время обошлись почти в три пенсии.

      Потасовка, точнее избиение, прекратилась неожиданно. Знакомый голос с едкими нотками произнёс:

      – Мало того что одну сумку оставили, так ещё и драку устроили. А вы что делаете, Володя? Даже если решили срочно поломать лбом все тротуары в городе, то не стоит делать это бесплатно! Хотите, я всего за пять процентов помогу заключить договор с мэрией?

      – Ой, Лаврентий Борисович! – Ирка опустила орудие убийства. – Представляете, на нас с Ваней напали!

      – Вова, это так? – Появившийся в поле зрения Кац недобро нахмурился. – Володя, я в вас разочаровался.

      Детина с трудом отдышался и, размазывая слёзы по красному, как пасхальное яйцо, лицу, начал оправдываться:

      – Ты же меня знаешь, Борисыч!

      – Знаю,