Удивительные истории о ведьмах. Дарья Бобылёва

руками я попытался натянуть кольцо хотя бы на мизинец, получилось только наполовину.

      – Теперь отойди! – скомандовала Энжи. – И не прикасайся ко мне, что бы ни случилось, пока я не закончу. Ты понял?

      Она зачерпнула ковшом воду и стала лить себе на голову. Ее голос гудел в моей голове:

                    Лей воду, пей воду,

                    Дар бери, давай свободу!

                    Отрекаюсь, отдаю. Отрекаюсь, отдаю.

                    Снегом талым, росой васильковой

                    Смывается время мое,

                    Гаснет искра твоя,

                    К себе прежней возвращаюсь.

      Мне стало мучительно жарко. Когда Энжи повторяла свою речь во второй раз, свечи вокруг нее разгорелись костром.

      Я метнулся тушить пожар, но она рукой показала мне: «Стоп!» Пламя разрасталось, и я уже не видел Энжи, но слышал ее слова: «Лей воду, пей воду…»

      Сзади послышался гул. Я побежал на кухню. Из крана полным напором лилась вода. Я закрыл кран, но вода не остановилась. Гул слышался и из ванной тоже. В санузле выбило заглушку на трубе, и вода хлестала фонтаном. Я пытался перекрыть кран, а вода все бежала и бежала. Мне мешало кольцо, я боялся, что его смоет водой и план Энжи не сработает. Я доверял ей.

      Вскоре воды стало по щиколотку, и я кинулся обратно в комнату. Вода была уже и там, но огненное кольцо не гасло, а комната наполнялась паром. У меня подкашивались ноги, и я долбанулся об косяк головой.

      Искристо замкнуло проводку, и со щелчком выбило пробки на электрощитке.

      Я не знал, вызывать ли пожарных, или аварийную службу, или неотложку, или всех сразу. Какие же мы с Энжи психи! По нам смирительные рубашки плачут. И во всей этой вакханалии голос продолжал: «Отрекаюсь, отдаю. Снегом талым, росой васильковой…»

      Я встрепенулся, когда Энжи замолчала. Как будто кто-то перекрыл воду и потушил огонь. Я включил фонарик и метнулся к Энжи.

      Она сидела на полу, ступни ее оставались в тазу.

      – Все нормально? – с надеждой спросил я.

      – Серж, открой окно, надо проветрить, – всхлипывая, сказала она и застонала, прижимая руки к груди.

      Я опустился возле нее и помог ей вытащить ноги из таза. Она продолжала стонать и сжиматься, как будто стены, пол и потолок одновременно давили на нее. Я схватил мобильник, чтобы вызвать врача, но он, сволочь, разрядился.

      – Что? Что дать тебе, Энжи? Где у тебя аптечка? – Я заметался по комнате, но не мог оставить ее.

      На груди и на спине Энжи пробивались бугры, я почувствовал себя в кошмарном сне, из которого не выбраться. Бугры росли, а Энжи корчилась от боли и подвывала, подавляя крик. На лбу собирались складки, сетка морщин натягивалась вокруг глаз, опуская отяжелевшие веки, кожа морщилась и обвисала, волосы теряли цвет.

      «Нет! Стоп!» – мысленно вопил я, стараясь не причинять Энжи еще больше страданий своим ужасом.

      Я потер глаза и дал себе пощечину.

      – Энжи, что мне делать? – Мне казалось, я схожу с ума.

      – Серж,