Удивительные истории о ведьмах. Дарья Бобылёва

ему что-то объясняя.

      – Кто это был? – спросил я, когда она вернулась.

      – Да так, старый знакомый. – Энжи с грустью оглянулась, проследив взглядом за устало удаляющимся силуэтом.

      Только мы поднялись на второй этаж, как у Энжи зазвонил мобильник.

      – Привет! Не могу сегодня. Завтра вечером? – растерянно переспросила она.

      А я слышал в трубке бодрый мужской голос.

      – Завтра ты тоже не сможешь! – Я выхватил у нее мобильник и замахнулся, чтобы разбить его об пол, но вместо этого просто нажал «отбой».

      – Серж! Что ты вытворяешь? – в сердцах крикнула Энжи. – Тебе же будет лучше, если у меня появится кто-то еще!

      – Ты шутишь? Позже обсудим…

      Наверное, в этот момент мне следовало бежать из ее дома без оглядки. Но я не хотел.

      Она нервничала и пыталась меня в чем-то убедить, от волнения запинаясь и путая слова. Я не хотел ничего слушать и закрывал ей рот поцелуями. Она пыталась отстраниться, но я был сильнее, и Энжи сдалась. Я чувствовал, что она хочет меня. Ее платье полетело на пол, а следом моя футболка и штаны.

      Мне стало трудно дышать. Голова закружилась, и нестерпимая слабость повалила меня. Горло пронзила резкая боль. Теряя сознание, я видел глаза Энжи, такие испуганные, как будто она ощутила катастрофу мирового масштаба.

      Очнулся с катетером в руке в палате больницы. Крупные капли дождя разбивались о серое стекло и выстукивали по железному карнизу. Первое, что вспомнилось, – ужас в глазах Энжи, как будто я уже труп. Я попросил мобильник и набрал ее номер.

      – Серж! У тебя был анафилактический шок! – срывающимся голосом ответила она. – Тебе вкололи адреналин, а потом поставили капельницу.

      – Ты где? – спросил я, ощущая, что мне становится лучше.

      – Я напротив больницы через дорогу. Боюсь к тебе подходить, – говорила Энжи, пробиваясь голосом сквозь гул проезжающих машин и шуршание дождя. – Не хочу, чтобы ты умер. Не приходи ко мне больше! Не приходи! Слышишь, Серж?

      – Ты же знаешь, что я все равно приду, – заверил я.

      – Я тебя очень прошу, пока не приходи. Я что-нибудь придумаю и позвоню тебе, – просила она.

      – Хорошо. Только придумай побыстрее, а то я долго не вытерплю.

      – У меня есть мысль… Можно попробовать… Сина провела надо мной обряд. Но я хочу отказаться от дара. У тебя были такие глаза, когда я высушила цветы! Мне со стыда хотелось выпрыгнуть в окно. А когда ты отдавал Пита на передержку, я думала, у меня разорвется сердце. Я так больше не могу…

      – Может, тебе нужна моя помощь? Я хочу посмотреть, как ты откажешься от дара.

      – Не надо строить из себя камикадзе, Серж! Это небезопасно.

      – Что небезопасно? Для кого?

      – Обряд. Для всех, но особенно для меня.

      – Как это? Объясни, я не догоняю. Что может случиться?

      – Все может случиться. Совсем всё… Целую! – Энжи отключилась.

      Время тянулось липким гудроном, волочилось за ногами, обездвиживало, топило в черной жиже. Я не выпускал из рук мобильник, бесконечно тыкая по экрану в поисках новых сообщений или пропущенных звонков.

      Я