принесли?» – что-то в этом роде. Я сказал, что мне нужно войти на пару слов. Кэткарт впустил, но буркнул: «Давайте покороче». Я удивился: раньше подобной грубости за ним не замечал. Объяснил, что получил письмо, которое совершенно мне не понравилось, и решил обратиться к нему, чтобы все проянить. «Оно от очень достойного человека – моего однокурсника и старинного друга. Он пишет, что встречался с вами в Париже». – «В Париже? – отозвался Кэткарт на удивление сердито. – Какого дьявола вам понадобилось обсуждать со мной Париж?» – «Не надо говорить со мной в таком тоне, – осадил я его, – поскольку в данных обстоятельствах это наводит на нехорошие мысли». – «На что вы намекаете?» – не унимался он. «Объяснитесь, и мирно разойдемся спать, – потребовал я. – Некто Фриборн утверждает, что знавал вас в Париже и там вы зарабатывали на жизнь жульничеством в карточной игре». Я ожидал, что он взорвется, но он ответил: «И что с того?» – «Как что с того?» – удивился я. – Я не могу поверить в такое без доказательств». И тут он сказал очень странную вещь: «Вера не имеет значения. Важно лишь то, что вы знаете о человеке». – «То есть вы ничего не отрицаете?» – изумился я. «А что толку? – фыркнул Кэткарт. – Делайте выводы сами. Такое обвинение никто не смог бы опровергнуть». А затем он вскочил, едва не опрокинув стол. «Мне безразлично, что вы думаете и как поступите, лишь бы поскорее убрались. Ради бога, оставьте меня одного». – «Не надо все принимать таким образом, – попытался я его успокоить. – Я же не сказал, что поверил в то, о чем говорится в письме. Возможна ошибка. Но дело в том, что вы помолвлены с Мэри. Согласитесь, я не мог оставить эту информацию без внимания». – «О, если это вас тревожит, успокойтесь. Все кончено». – «Что кончено?» – не понял я. – «Наша помолвка». – «Но я разговаривал с сестрой о ее помолвке только вчера». – «Я ей еще об этом не сказал», – объяснил Кэткарт. «Вы наглец, – возмутился я. – Являетесь в мой дом с намерением порвать с сестрой?» Ну, я много чего сказал кроме этого, а под конец заявил, что он может убираться прочь, поскольку я не намерен терпеть такую свинью в своем доме. «С большой охотой». Он оттолкнул меня в сторону, бросился вниз по лестнице и хлопнул входной дверью.
Коронер. Что вы сделали дальше?
Герцог Д. Побежал в свою спальню, окна которой выходят на оранжерею, и крикнул, чтобы он не глупил. Шел дождь, и сильно похолодало. Кэткарт не возвращался, и я приказал Флемингу, на случай если Кэткарт передумает и вернется в постель, оставить дверь оранжереи открытой.
Коронер. Чем вы можете объяснить такое поведение Кэткарта?
Герцог Д. Ничем. Я был ошеломлен. Но могу предположить, что до него каким-то образом дошел слух о письме Фриборна и он понял, что игра окончена.
Коронер. Вы упоминали кому-нибудь о случившемся?
Герцог Д. Нет. Дело слишком неприятное, и я решил подождать до утра.
Коронер. То есть вы больше ничего не предпринимали?
Герцог Д. Нет. Мне претила мысль бегать за этим типом. Я слишком разозлился. И считал, что он одумается: ночь выдалась суровой, а
