Ключевой вопрос. Иван Иванович Сабило

Было же, что однажды она после вечерней смены осталась и в ночную. Как она говорила, по просьбе начальницы цеха Козловой, так как не хватало работниц. А план нужно выполнять.

      «Выполнять, так выполнять, – вздохнул он и решил ни о чём Юлю не спрашивать, а постараться разведать её производственные и прочие устремления. – Так тому и быть! И сделать это проще пареной репы. Если она заявит, что ей снова на две смены, проверю. В конечном счёте должен я знать, что там с нею происходит, или нет?»

      5

      Следователь Андрей Евгеньевич Маков прикатил на Смоленскую, припарковал машину к полицейской Ауди с мигалкой и поднялся на третий этаж. Дверь в квартиру не заперта, он вошёл и увидел своих помощников – грузного, розовощёкого капитана Дорофеева и высокорослого, изящного лейтенанта Хмелёва. Ему рассказали, зачем они здесь: позапрошлой ночью в этой квартире покончил с собой двадцатишестилетний сотрудник оранжереи Малеев. Как выяснилось, жил один, увлекался наркотиками и, по словам матери, «таял на глазах». Она отдельно проживала с младшей дочерью и тремя внуками. Часто приезжала к сыну, умоляла его одуматься, начать лечение, но безрезультатно. А тут целых два дня не могла дозвониться. Всполошилась, перенервничала, и когда приехала, увидела сына мёртвым – из травматического пистолета он выстрелил себе в висок. Прочитала на столе короткую посмертную записку, где он «от всей души» благодарил маму за то, что дала ему жизнь, и просил прощения за свой поступок. Она позвонила в скорую, и когда та примчалась вместе с полицией, увидели её без сознания на полу. И повезли в больницу. А сына в морг.

      – Ничего удивительного, – сказал лейтенант Хмелёв и окинул Макова беспечным, ребячливым взглядом. – Наркоманы однолюбы, им легче расстаться с жизнью, чем с наркотиками.

      – Графологам отослали? – спросил Маков, разглядывая скромное убранство двухкомнатной квартиры. Всё обычное, столы, кровати, в каждой комнате по шкафу. Окна без штор и занавесок, старинные венские стулья, а под батареей две ржавых гантели.

      – Да, нашли его блокнот и отправим вместе с запиской, – сказал Хмелёв. – Но и мы, вглядевшись в почерк, поняли, что рука одна и та же. Вы то зачем сюда? По-нашему, дело не сложное, накропаем рапорт.

      – Не доверяет нам, – усмехнулся Дорофеев.

      – Не в этом суть, зачем ерунду городить? Просто по долгу службы позвонил подполковник. И не только это. Ещё он таким образом готовит вас на повышение.

      – Нет, я думаю, решил, что дело сложное, а тебе он в таких случаях больше благоволит.

      – Лишние слова, не одобряю, – поморщился Маков. – Блинов, понимаешь, не дали поесть.

      – Сочувствуем, но я тоже не завтракал, – сказал Дорофеев.

      – Я вообще не завтракаю, – сказал Хмелёв. – Я всегда плотно ужинаю, поэтому завтрак пропускаю.

      – А как же насчёт мудрого предписания: «Завтрак ешь сам, обедом поделись с другом, а ужин отдай врагу?» – спросил Дорофеев.

      – Подобная мудрость для толстяков. А я, как видите, изящен и светловолос. В университете