Тройняшки для миллионера-тирана. Анна Леманн

шепчет. – Девушки, которые никогда не имели полового опыта. С некоторыми, к слову, можно попробовать и естественным путём. Только это ещё дороже… Сами понимаете… сколько стоит на рынке их первый опыт.

      – И они смогут родить? – с сомнением переспрашиваю. – После первого раза?

      Сейчас я готов уже на что угодно!

      Лишь бы поскорее свою малютку увидеть на УЗИ. А потом в своих руках.

      – Ну… если хотите естественным путём, то может потребоваться больше одной встречи. Процесс, как вы понимаете… – не сбивается с выбранного тона докторишка. – Но никаких проблем у вас с девушками не будет! Лягут в постель и раздвинут ноги по первому приказу. Им деньги очень нужны, поэтому на такое идут.

      Идиот!

      – А вы будете свечку держать? Чтобы у меня проблем не было? – с вызовом кидаю врачу. – Невинные девушки непредсказуемы. Вы не можете за них ручаться.

      – Ну… да… просто…

      – Хорошо! – киваю и возвращаюсь на диван. – Тащите мне вашу папку! Буду смотреть, но если ничего не понравится, то буду искать на стороне.

      – Но стоимость этих девушек, господин Лапин, – начинает доктор, поправляя галстук. Точно учуял выгоду.

      – Вы думаете, я испытываю сложности с деньгами? – вздёрнув бровь, уточняю у него.

      – … В три раза больше, – продолжает мужчина, вытирая со лба испарину. – Вы могли бы на эти деньги трёх суррогатных матерей нанять! И получить троих, а то и больше!

      – Мне нужен один малыш! И плевать, сколько будет стоить его мать, – уже откровенно злюсь. Вначале предлагает, затем начинает переубеждать. Да что с ним такое?

      – Хорошо-хорошо! – отзывается и спешит на выход.

      А я тем временем откидываюсь на спинку дивана и достаю телефон, обнаружив три пропущенных звонка от Мириам.

      Эта девушка не стала бы трезвонить без причины.

      Поэтому, нахмурившись, набираю её сам, с ужасом ожидая её ответа и рассказа о том, что с ней случилось что-то ужасное. Не выдержу!

      Перед глазами вновь и вновь возникает картинка, как она кидается мне на шею и обнимает. Радостно тараторит о том, что я самый лучший и что будет по гроб мне обязана. Обещает готовить мне по утрам сама, не пропускать ни одной совместной трапезы. А затем… затем она меня целует. В щеку. Не осознаёт это. Продолжает радоваться, словно этот жест не имеет никакого значения. Для неё.

      Но не для меня.

      – Алло, – шмыгают на том конце трубки.

      – Мириам, что случилось? Ты звонила много раз! – аж вскакиваю от волнения.

      – Мои одногруппницы, – вновь тянет носом. – После отъезда Алисы издеваются надо мной, – впервые жалуется, но я подозревал, что в университете у неё проблемы. И всё же она всегда молчала. Значит, случилось что-то ужасное, раз решила открыть душу. – Они в туалете порезали мне платье. Я не могу выйти теперь, потому что… теперь я словно голая! Они отрезали заднюю часть платья совсем, – плачет.

      – Ты в туалете?

      – Ага, – заходится в новом приступе слёз. – Не могу теперь выйти и поехать домой!