Гуд бай, Берлин!. Вольфганг Херрндорф

с алкоголем. Сколько я ее помню, мама всегда пила, разница только в том, что раньше она была веселее. Обычно алкоголь делает людей веселее, но если переступить определенную черту, становишься вялым или агрессивным. И вот как-то мама опять начала бегать по дому с кухонным ножом в руках. Мы с папой стояли на лестнице, и он спросил:

      – А как насчет того, чтобы снова съездить на ферму красоты?

      Вот так началось мое лето перед шестым классом.

      Я люблю маму. Это нужно сказать, потому что то, что я сейчас расскажу, наверное, выставит ее не в самом лучшем свете. Но я всегда ее любил и сейчас люблю. Она не такая, как другие матери. Это мне в ней всегда нравилось больше всего. Например, у нее отличное чувство юмора, а это не особенно распространенное среди матерей качество. Называть клинику фермой красоты придумала именно она, это шутка моей матери.

      Раньше мама много играла в теннис. Папа тоже играл, но не так хорошо. Главным чемпионом в семье всегда была мама. Раньше, когда она была в форме, она каждый год выигрывала первенство клуба. Мама умудрялась выигрывать это первенство, даже влив в себя бутылку водки. Но это уже совсем другая история.

      Когда я был маленький, мама всегда брала меня с собой в теннисный клуб. Там она сидела на террасе и пила коктейли в компании фрау Вебер, фрау Остерхун, герра Шубака и всех остальных. А я залезал под стол и играл в машинки. И светило солнце. В моих воспоминаниях в теннисном клубе всегда светит солнце. Я разглядываю красноватую пыль на пяти парах белых кроссовок и трусы под короткими теннисными юбками и собираю падающие со стола крышки от пивных бутылок – их можно разрисовывать шариковой ручкой внутри. В день мне разрешалось съесть пять порций мороженого и выпить десять стаканов колы. Все это хозяин кафе записывает в специальную книжечку.

      В какой-то момент фрау Вебер говорит где-то там, сверху:

      – На следующей неделе опять в семь, фрау Клингенберг?

      А мама отвечает:

      – Конечно.

      Фрау Вебер продолжает:

      – В следующий раз мячи приношу я.

      Мама снова говорит:

      – Конечно.

      И так далее. Всегда один и тот же разговор. Смех в том, что фрау Вебер никогда не приносила мячи – она слишком скупа для этого.

      Иногда происходил разговор другого рода. Он шел по такому сценарию:

      – На следующей неделе опять в субботу, фрау Клингенберг?

      – Не могу. Уезжаю.

      – А ваш муж разве не участвует в Меденовском турнире?

      – Участвует. Он-то никуда не едет, уезжаю только я.

      – И куда же вы едете?

      – На ферму красоты.

      И тут всегда, ну просто всегда, находится кто-нибудь, кто еще не в теме, и изрекает какое-нибудь потрясающе остроумное замечание вроде:

      – Но вам же это совершенно не нужно, фрау Клингенберг! Вы и так чудесно выглядите!

      Тогда мама залпом допивает