На границе вселенной. Шёпот звёзд. Мария Молоткова

Пока поставлю тебе обезболивающий укол, – он снял провода с моей головы.

      – Нет! – громко возразил я, насколько было сил. – Не надо никаких уколов!

      – Маркус, иначе твоя голова будет болеть ещё долго. И только под действием обезболивающего я смогу снять расплавленный ошейник и кусачки.

      – Я вам не верю!

      – Что случилось? Я никогда не обращался с тобой плохо, – недоумевал старик.

      – От ваших уколов умирают другие дети! – в отчаянии поспешно говорил я. – Я же не слепой!

      Доктор замолчал и задумался. Он встал и ходил по лаборатории, то и дело потирая очки. Я вертелся на кушетке, боль не давала ровно лежать. Гемилион подошёл ко мне и спросил:

      – Хочешь я расскажу тебе о тех уколах? Если ты позволишь потом поставить тебе обезболивающее

      – Давайте, – еле ворочая языком, согласился я.

      – Я хотел сделать тех детей особенными, почти как ты. Я вколол им сыворотку на основе твоей крови, и, честно, я был уверен в успехе, – последние слова он произнёс надорванным голосом.

      – Но вы повторите этот опыт снова.

      – Да, но тебе нет смысла бояться своей же крови, – старик усмехнулся. – Я надеюсь сделать её безопасной для остальных.

      – Почему вы не спросите у детей: хотят ли они стать такими же, как я? – возмущённо закричал я.

      – Я всегда говорю с детьми, когда спасаю их. Они в курсе, что пути назад нет. Тоже самое я говорил и тебе на Амаране.

      – Вы спасаете детей, чтобы сделать из них подопытных! – от злости я почти во весь голос кричал.

      – Я даю им лучшую жизнь! Да если бы не я, они бы умерли уже давно в том аду, что творится на их планетах! – в сердцах вскричал Гемилион, достал автоматический шприц, и по нажатию кнопки в него набралось содержимое из ампулы. – Ты готов?

      – Да, – ответил я с недоверием, но ради избавления от боли уже готов был рискнуть.

      – Боль пройдёт в течении пяти минут, ты будешь в сознании, так что мы всё сделаем вместе.

      Я почувствовал облегчение уже через пару минут после укола и смог присесть. Гемилион приложил свою карточку от двери к ошейнику, предварительно набрав на ней какой-то код, и тот раскрылся на три части, но всё ещё соединялся с моей кожей.

      Старик взял обычный скальпель и стал срезать прибор с моей шеи. Больно не было, только кровь полилась и залила верх белой рубахи, что была на мне, как и обычно. Потом доктор смочил бинты в голубой жидкости и обмотал мою шею. Я почувствовал легкую прохладу, и кровь больше не текла. С правой рукой он проделал тоже самое. С неё содралась почти вся кожа, так что я мог разглядеть мышцы ладони. Гемилион достал что-то из холодильника и объяснил, что положит на рану специальную биологическую плёнку, из которой потом восстановится моя кожа. Он вырезал два нужных лоскутка, один из которых приклеил к шее, а другой – к ладони.

      Доктор сказал, что наденет мне новый ошейник через пару недель, когда я обрасту своей кожей, и добавил, чтобы я никому не смел рассказывать про его исследования, иначе ему придётся выкачать всю мою кровь до капли и сбросить тело в открытый космос. Я испугался его безумных