Метро 2035. Дмитрий Глуховский

Не отпускают.

      – А? – Леха наморщил лоб.

      – Бомбил я эти грибы, – произнес Артем четко.

      – Понимаю, – согласился Леха. – Унылый бизнес.

      Мимо пронеслись несколько мужиков, громыхая жестяными ведрами. Леха дернулся было им вслед, но остановил себя. Определил, наверное, что с упрямыми туристами ему будет интереснее.

      – Ваш-то бизнес повеселее, – заметил Гомер.

      – Зря ты так, деда, – тот нахмурился. – Брокером не каждый может быть. Тут талант нужен.

      – Брокером?

      – Ну да. Как я. Как пацаны вон. Брокером. А как это, по-твоему, называется?

      Гомер не мог даже предположить. Он был занят: старался не улыбнуться. Но уголки губ все равно тянулись кверху, как он их не насиловал.

      И тут вдруг – Артем заметил – переменился. Лицо у него стало холодное и испуганное, как у мертвого. Смотрел он мимо брокера – в сторону куда-то.

      – Зря ты, – высказывал ему, оглохшему, Леха. – Говно, между прочим, это кровь экономики. Грибы-то на чем растут? Помидорки севастопольские чем удобряют? Так что – зря.

      А Гомер кивнул Лехе посреди фразы на любом случайном слове и бочком, бочком – пошел от него; и от Артема. Артем черкнул его траекторию глазами: увидел, но не понял.

      В скольких-то шагах от них спиной стояла тонкая девушка с белыми волосами. Целовалась с мясистым и очень основательным брокером; тот, пока целуясь, сам незаметно ногой отодвигал в сторону свое ведро, чтобы то не отбивало очарования. Вот к ней и полз неуверенно Гомер.

      – И что, думаешь, много мы на этом навариваем? – потеряв старика, Леха переключился на Артема.

      Гомер подобрался к парочке и мучительно стал выбирать угол, под которым заглянуть милующимся в лицо. Узнал кого-то? Но вмешаться, выдернуть их из поцелуя не смел.

      – Те чо? – складками на загривке ощутил его мясистый. – Чо те нада, старый?

      Девушка, оторванная от поцелуя, имела лицо распаренное и скукоженное, как присоска у пиявки, которую с руки сняли. Это не то было лицо, не искомое, понял Артем за Гомера.

      – Простите.

      – Отвали, – сказала пиявка.

      И Гомер, померкнувший, но еще не успевший успокоиться, примкнул опять к Артему с Лехой.

      – Ошибся, – объяснил он.

      Хотя Артем решил ничего не спрашивать: открутишь вот краник со старческими откровениями, а у него еще резьбу сорвет.

      – Конечно, не могла… С таким бы ни за что… Дурак старый… – сказал тогда Гомер сам себе.

      – А что, в ущерб себе работаете? – спросил Артем у Лехи.

      – Ущерб не ущерб… Ганза с каждой поставки половину снимает пошлинами. А теперь вообще… С карантином с этим.

      Ганзой называл себя союз станций Кольцевой линии. Транзит любых товаров из всех концов метро шел через ганзейские рынки и сквозь ее таможни. Многие челноки, чем пробираться, рискуя шеей, через все метро, предпочитали довезти свое добро до ближайшего базара на пересечении кольца с радиальными ветками и отдать все местным