Любовь. Адаптация. Алевтина Афанасьева

дети накручивают себя и зря переживают за них. Вместе с тем знал, что стоит за их тревогами, и был вынужден уступить.

      «Антонина хотела взять ещё яблок, можно их накидать прямо в багажник Сашиной машины… Только тогда Тоня будет недовольна: любит, когда яблоки без синяков. От этого пироги вкуснее… Вроде как есть правда в этом: они у неё всегда вкусные, лучше ни у кого не пробовал… Отборные. Тесто тонкое, начинки много и не растекается… Умница она, моя хорошая. … А вот выдержит ли наша калитка, если Димка будет ломиться? Хотя, что ему мешает повалить забор? По пьяни и не такое сделать можно… Нет, хотя чего ему сюда лезть? Может, обойдётся, вроде мы с ним ладили, хотя и своеобразный он человек… Может потому, что такую жизнь выбрал и всех сам отпугнул от себя, а теперь вот расхлёбывает. Когда дома не ждут, горько жить, трудно. Мне вот хочется Юлю повидать. Как там она поживает? Скучаю сильно… Старый что ли стал, в самом деле? Да и писем мало от них теперь приходит. Наверное, работы много, некогда, дела вечные… Это мы тут поскучать можем, а в городе всегда найдётся чем заняться. Да и молодость, некогда о нас думать, что поделать… Это ничего, мы продержимся, привычные. Скоро вернёмся и поговорим, дела обсудим и чаю выпьем… Всё ли собрали? Вдруг, что забыли? Утром надо запа́рить овса той собаке. Жаль, поздно прибился. Вдруг толковый? Можно было бы приручить, а потом с собой увезти. Теперь уж едва ли так выйдет сделать, так что как повезёт бедолаге… Выпадет ли снег на неделе? Снова зима, ещё одна, – надо же, как время мчится… Раньше и в зиму жили здесь. Сугробы по колено, лопату брали, чистили, печку топили. Теперь кости болят, спину ломит, удобств хочется. Сто причин сидеть в удобной коробке с отоплением. Хотя я всё равно пожил бы тут ещё зиму-другую. На природе свободнее дышится. В городе даже небо – серое. Машин много, сходить некуда. Магазин, лавочка да диван. Скукота… В молодости самолёты строил, в городки играл, а теперь чем заняться? Руки не те, ноги тяжёлые, спина – крючком. Хех, старпёр, не иначе…»

      Степан Ильич говорил сам с собой, решал мировые вопросы, перебирал бытовые ситуации, и только через полтора часа провалился в сон. Он уже не видел, как ветер принёс низкие серые облака, и как они замерли над посёлком. Природа готовила новое убранство, присматриваясь к происходящему внизу, отмечая блёклый свет редких фонарей и тёмные окна домов. Когда стало понятно, что все заснули, в небе показались первые хлопья. Крупные снежинки, как в сказочных фильмах, медленно опускались в лёгких дуновениях ветра. Мокрая земля исчезала под кружевным покрывалом, повторить которое не смогла бы даже самая талантливая ткачиха. К рассвету окрестности Балешево заснежило. Скрылась слякоть, прелая листва неубранных садов. Впереди всех ждал новый виток жизни.

      2. Начало

      Ночные думы утомили Степана. Он спал так крепко, что поутру не услышал, как проснулась жена. Антонина неспешно умылась и готовила завтрак, негромко напевая:

      В сумраке