Холодное пламя Арктики. Юрий Михайлов

лицо бабы Тани, не удержался, погладил её высокий лоб, поцеловал в висок и резко направился к выходу. В дверях стоял отец, он, конечно, видел моё прощание с бабушкой. Молчал, как-то жалко смотрел на меня. Я сказал:

      – Позвоню, как долетим. Держи мобильник при себе… – Неловко, вскользь прижал отца к плечу и буквально выбежал из палаты.

      * * *

      В самолёте было с десяток мест: два удобных глубоких кресла перед журнальным столиком, на противоположном борту – шесть мест для пассажиров. Бобо сел в кресло по ходу полёта, напротив себя посадил первого замминистра, предварительно познакомив меня с ним. С председателем правления холдинга, хозяином расчётного банка, владельцем зарубежных компаний и телохранителем он познакомил меня в своём кабинете. Ужасно красивая стюардесса принесла вина, красного французского, уже разлитого по фужерам, много конфет, зефира и других сладостей, почти полную коробку маленьких орешков, видимо, они нравились Бобо. Он поднял фужер, приглашая нас выпить за взлёт и посадку, пригубил вино и стал есть орехи. Я отдал фужер стюардессе, достал планшет, начал читать Гавальду. Вспомнил Марселя, его первую попойку с нами, русскими, на первом курсе университета. Он всё-таки познакомил меня со своим родственником в представительстве парфюмерной компании, но дело дальше знакомства не пошло: тому нужен был не только менеджер, но и любовник. Я сказал Марселю, что за такие подставы у нас бьют морду. Он не сразу понял, на что я обиделся: «Ну послал бы его! Или дал по уху… Делов-то. Но уволить я его пока не могу… Кстати, он сын моей тётушки, ха-ха-хи-и-и, – он смеялся искренне и от души, – какие у вас тут строгие правила!» Я подумал в сердцах: «Что с них возьмёшь – французы…»

      – Саша, присядь ко мне, – услышал голос Бобо Константиновича. Рядом с ним никого не было, самолёт больше часа был в полёте, многие – дремали в креслах. Сел в ещё тёплое кресло, смотрю на шефа, его коричневые с чёрными крапинками глаза смеются, услышал сквозь гул мотора: – С крещением тебя, со вступлением в нашу семью… То, что вина не стал пить, молодец, но демонстрации устраивать не стоит, надо уметь делать вид, что ты – спец во всём…

      – Водки бы я выпил, вина – не хочу…

      – Хорошо, твоя воля. – Бобо поднял палец, стюардесса вынесла длинную тонкую рюмку водки. – Сосредоточься, сейчас я скажу главное. Мы с тобой вдвоём летаем первый и последний раз, нам нельзя погибать одновременно. Ты стал моим официальным партнёром и преемником, у нас с тобой на двоих пятьдесят процентов акций плюс одна акция. Я ждал так долго, больше десяти лет, чтобы сказать тебе об этом. Весь мой бизнес с твоим приходом стал абсолютно легальным. И никому теперь дела нет, как он создавался. Ты понимаешь меня, Саша? – Я молчал, практически ничего не понимая в хитросплетениях русского сермяжного бизнеса. – Ладно, в этом мы не спеша с тобой разберёмся. Сейчас второе хочу тебе сказать. Неприятное. Страшное. Мы захоронили пустой гроб