Костюм Арлекина. Леонид Юзефович

разговаривать! Убери ты эту чертову газету! У тебя больной желудок, утром опять изо рта пахло. Хочешь окончательно испортить себе пищеварение?

      Иван Дмитриевич отложил газету и посмотрел на часы. У него еще было в запасе минут пятнадцать.

      Не притрагиваясь к чаю, он прошел в чулан, принес оттуда молоток и жестянку с гвоздями, взял у сына бабочку.

      – Ты что, Ваня? – заволновалась жена. – Не собираешься пить мой чай?

      То, что находилось в стакане, называлось у нее то ласково «мой чай», то – с ноткой педагогической стали в голосе – «твой чай», но на самом деле это был сотворенный по рецепту какой-то соседки травяной отвар с небольшой долей настоящего черного чая, под который жена тоже вела подкоп, чтобы заменить его полезным для желудка зеленым.

      – Время останется – выпью, – сказал Иван Дмитриевич, выбирая подходящий гвоздь. – Не останется – обойдусь без твоего чая.

      – Убери молоток, – велела жена. – Нам с Ванечкой не нужны от тебя такие жертвы. Правда, сынок? Скажи папеньке, пусть он отдаст тебе бабочку и выпьет чай.

      – Нет! – топнул ножкой Ванечка.

      В этот момент позвонили у дверей.

      Выходя в переднюю, Иван Дмитриевич думал увидеть там кого-нибудь из своих доверенных агентов, запросто забегавших к нему на квартиру в случае надобности, но увидел незнакомого молодого офицера в синей жандармской шинели.

      – Ротмистр Певцов, – представился он. – Я от графа Шувалова, его сиятельство просит вас немедленно прибыть в Миллионную по чрезвычайно важному делу. Экипаж к вашим услугам, ждет внизу.

      – А что случилось?

      – На месте всё узнаете. Прошу вас поторопиться.

      – Он еще чаю не пил, – басом сказала жена, появляясь из-за портьеры.

      – Пожалуйста, господин Путилин, объясните вашей супруге, кто такой граф Шувалов.

      – Это, дорогая, начальник Третьего отделения собственной Его Величества канцелярии и шеф Корпуса жандармов, – объяснил Иван Дмитриевич, понимая, впрочем, что влияние Петра Андреевича Шувалова выходит за рамки даже этих умопомрачительных должностей.

      – Поймите, мадам, – сказал Певцов, – речь идет о деле государственной важности.

      – Но и вы поймите: у моего мужа больной желудок, ему необходимо перед уходом выпить чаю. Это не простой чай, как вы, наверное, думаете. В заварку я добавляю зверобой, шиповник, немного ромашки…

      – Ну хватит, хватит, – остановил ее Иван Дмитриевич и повернулся к Певцову: – Знаете, ротмистр, поезжайте-ка без меня. Я приеду сам.

      – Позвольте поинтересоваться, скоро ли?

      – Самое позднее через полчаса. Глотну чайку и отправлюсь.

      Дело, разумеется, было не в чае и даже не в жене. Причина задержки была следующая: как начальник сыскной полиции, Иван Дмитриевич считал недопустимым для себя прибыть на место происшествия, не разузнав прежде, чтó именно там произошло.

      Выпроводив Певцова, он допил свой чай, оделся, снял с вешалки котелок.

      – Зонтик не забудь, – напомнила жена.

      – Ты глянь в окно! Зачем он мне?

      – Еще