Мой лучший друг – скелет. Олеся Гринкевич

сможет. Это был ее смысл жизни.

      «А ты отнял его».

      Он не договорил, но я понял мысль. Вспомнив, как хотел убить ту женщину, я почувствовал себя паршиво и решил сменить тему.

      – У этого места есть еще подобные тебе? Проводники? Или какой-нибудь хозяин?

      – Нет, – Энгус вновь начал прыгать, – ну, если не считать тех людей, что помогают мне. Ну и той большой страшной птицы на другом берегу.

      – Птицы?

      – Можем посмотреть, если тебе любопытно.

      Я подозвал Каэр, и мы пошли вслед за существом. Оно привело нас к месту, которое показывало раньше. Темные воды бились о скалы, им не было конца. Однако теперь, присмотревшись, я заметил крохотную точку на горизонте.

      «Похоже на другой остров».

      – Там она и обитает. Можем ее позвать, если хотите. Не каждый день можно увидеть кого-то настолько огромного.

      Мы с Каэр переглянулись.

      – Это безопасно?

      – Более чем, – Энгус усмехнулся.

      В его лапах появилась обычная губная гармошка. – Отвернитесь, пожалуйста. Не люблю, когда на меня смотрят во время работы.

      Мы послушно повернулись к нему спиной. Через некоторое время раздалась приятная, но очень грустная мелодия. Я услышал, как всхлипывает Каэр, и погладил ее по голове.

      «Черт, тут даже я бы расплакался, если бы мог. Интересно, Энгус тоже?..»

      Мелодия уже заканчивалась, и я украдкой оглянулся. Боковым зрением мне удалось рассмотреть силуэт. Мужчина средних лет в старой шляпе. Вздрогнув, я отвернулся, почувствовав, что видел что-то, чего не должен был. Музыка остановилась.

      – Все, можете оборачиваться, – бодро сказал Энгус. – Она уже летит.

      Над морем действительно что-то двигалось. Это было похоже на черную тучу. Я сделал шаг назад, прижав Каэр к себе. Огромная птица, усердно работая крыльями, повисла напротив утеса.

      – Знакомьтесь, – Энгус улыбнулся. – Это Лир.

      У меня не было слов. Когда он говорил про большую птицу, я явно недооценивал ее размеров. Она закрывала собой практически весь доступный нам ранее обзор. Ветер, поднявшийся от ее крыльев, едва не сбивал нас с ног.

      – Лир? Так это из-за нее мы тут застряли? – крикнул я, стараясь победить ветер.

      Птица, будто бы поняв, что я сказал, посмотрела на меня. Ее глаза были на редкость спокойными и… мудрыми? Будто бы она знала все. Мне даже стало несколько стыдно. Когда птица улетела, я мысленно выдохнул с облегчением.

      – Я знаю про Лир не больше вашего, – сказал Энгус. – К слову, это я еë так назвал. Птица прилетает, когда слышит грусть. Как-то так. Не обязательно губная гармошка – любой инструмент, немного искренней мелодии – и она тут как тут. Чувствуете себя чуть лучше теперь?

      Каэр уверенно кивнула. Замешкав немного, я повторил за ней.

      – Кажется, эта птица способна снимать все горести и печали одним своим появлением. Потрясающее создание. Жаль – неразговорчивое, – Энгус вздохнул. – За все то время, что я здесь, единственное, что мне удалось от нее выудить – только короткое «спасибо»,