Долго тебя ждала. Юлия Резник

почему я слышу недовольство в твоем голосе? – чтобы не мешать матери, Женя вышел за дверь.

      – Ну, вот скажи, почему из всех женщин в том чертовом городе ты выбрал какую-то долбаную модель?! Не мог найти кого-то попроще?

      – Об этом мы не договаривались.

      – Гораздо лучше бы сработала история с менее эффектной женщиной. Неужели ты не понимаешь?! Наше приложение дает шанс всем! Это наша маркетинговая стратегия. А что продемонстрировал ты, лицо нашей компании?!

      – Что?

      – То, что на самом деле этот шанс предоставляется исключительно избранным.

      – Да это же полный маразм!

      – Это правила игры, в которых мы существуем, – прорычала Барб.

      – Вот и существуйте. А я этого вдоволь нажрался! – Женя психанул. И сбросил вызов. И черт с ним, если его сместят. Он давно раздумывал над тем, чтобы продать свою долю в Т*. Может быть, он бы давно уже так и сделал. Если бы не боялся, что не сможет создать что-то столь же значительное.

      – Плохие новости? – раздался за спиной голос Когана.

      – Пока не понял, – поморщился Женя и протянул другу руку: – Ты здесь какими судьбами?

      – Нет, вы посмотрите! Он еще и спрашивает…

      – А что здесь такого?

      – Что?! Да я буквально сгораю от нетерпения!

      – И чем же оно вызвано?

      – Конечно же, твоей встречей с Мариам! Чем же еще? Ну, колись! Насколько ты обалдел, по шкале от одного до десяти, когда ее увидел?

      – Постой. С чего ты вообще решил, что мы с ней встречались?

      – То есть ты хочешь сказать, что добровольно отказался от свидания с mari_am?

      – Нет, – мечтательно улыбнулся Кравец, – о нет. Эта женщина – лучшее, что со мной случилось… – перед глазами пронеслись картинки их близости. Вот – он теребит ее языком, а вот уже она лижет его, будто он – самое вкусное блюдо из всех, что ей доводилось пробовать. Первый толчок… Он сверху. Еще один – сверху уже она. Осторожно опускается, пробует, а потом срывается в такой галоп, что он чуть было к чертям не стерся. Но какой же это был кайф… Стоп. Одно непонятно, каким боком здесь его школьная подружка?

      – Да неужели Мариам так хороша? – растянул губы в гаденькой улыбке Коган. И вот тут, пожалуй, впервые в ушах Кравца заорала сирена…

      – Мариам?

      – Ну, да. Ты же ее узнал, в конце концов? Правда? Или… Твою в бога душу мать!

      Глава 7

      Он не узнал. Потому что, мать его так, это было попросту невозможно! Кравец остановился прямо посреди улицы, уперся ладонями чуть повыше колен и, сделав шумный вдох, огляделся исподлобья. А ведь было логично, что она изменятся, да. В конце концов, за прошедшее время изменилось едва ли не всё – они, время, сам город… Здесь столько всего понастроили, что, не знай он этих улочек как свои пять пальцев, не исколеси он их вдоль и поперек на велосипеде – через силу в горку, чтобы потом, отпустив педали – мчаться сломя голову вниз, наверняка бы потерялся. Неизменным оставался, пожалуй, воздух – нежный, звенящий кристальной чистотой воздух, который шел на него с гор, и что-то такое было