Сбежавшая невеста. Екатерина Флат

и был совершенно чужой для меня мужчина, но исходящая от него сила все равно казалась гарантом какой-никакой безопасности. И пусть умом я понимала, что мне как раз таки сейчас лучше быть от него подальше, но с эмоциями ничего поделать не могла. Инстинкт самосохранения требовал подать ему Фабиана сейчас же, вцепиться в него мертвой хваткой и не отпускать.

      Служанка привела меня на второй этаж. Здесь, в широком коридоре, оббитом деревянными панелями, имелось несколько дверей. И за одной из них и оказались отведенные Ирнае покои.

      В просторной спальне царил полумрак – горели лишь два подсвечника. Но этого вполне хватало, чтобы осмотреться. Первым делом, конечно, взгляд приковывала внушительных размеров кровать с балдахином столь массивным, что в его складках вполне можно было кого-нибудь спрятать. У окна с тяжелыми портьерами притаился стол с парой кресел, и в стене напротив две двери – скорее всего, в ванную и гардеробную. Только, несмотря на всю роскошь, комната выглядела очень мрачной. Ну или я просто сейчас так все воспринимала.

      Пожилая служанка не спешила уходить. Смотря на меня то ли с восторгом, то ли с затаенной надеждой, она порывисто произнесла:

      – Госпожа, вы бы знали, как мы рады вашему появлению! Наконец-то господин Фабиан женат, да еще и на столь милой девушке! Признаться, – у нее даже голос дрогнул, – я уж думала и не дождусь, когда в этом доме снова раздастся топот детских ножек… А ведь я служила ныне покойным родителям вашего мужа, сбереги милосердная Таллани их души в лучшем мире… И господин Фабиан вырос на моих глазах. Потому для меня так важно, чтобы…

      – Хватит тут причитать, – раздраженно перебила я.

      Чего?.. А повежливее нельзя?

      – Да, конечно, простите, – она мигом в лице изменилась. Спешно утерла выступившие на глаза слезы, добавила: – Пожелаете, чтобы я помогла вам переодеться?

      – Еще чего! Чтобы меня касались руки какой-то низкородной старухи? Ступай прочь!

      Да что же ты, зараза такая, делаешь?! Как, значит, перед Фабианом, так мы покорной овечкой блеем! А как перед милой доброй женщиной, так сразу вся истинная желчь наружу полезла?!

      – Как прикажете, госпожа, – служанка поклонилась, спешно вышла из комнаты, закрывая за собой дверь.

      Вот вам и вся такая ангельски смиренная Ирная… Интересно, как долго бы ей удавалось скрывать от Фабиана свою гнилую суть? Хотя с его наплевательской холодностью, может, он такую супругу и вполне бы заслужил. Только слуг жалко. Что эта милая пожилая женщина, что дворецкий с первого взгляда показались хорошими людьми.

      Как по неведомой команде, я начала раздеваться. Расшнуровала лиф платья, расстегнула все крючки, и только после этого смогла избавиться от свадебного одеяния. Правда, потом последовала еще и череда нижних юбок. И я думала, что сейчас должна попросту лечь спать, но не тут-то было. Как заведенный робот с четкой программой действий, я разделась вообще полностью, и только после этого вновь на себя надела нижнюю кружевную сорочку.

      Так, либо тут в норме вещей спать в сорочке на голое тело, либо в сознание