«Птица, залетевшая в окно» и другие романы. Николай Ольков

будем говорить, царица отвела мне этот угол на случай, если придется заночевать. Ну, тебе об этом знать не надобно. Так вот, милай мой. Ты, определенно, слышал, что я непростой человек, а Божий, мне многое дано, вот сейчас наследнику кровотечение остановил. Доктор Боткин не мог, а я сделал. Евгений Сергеевич ученый человек, а я крестьянин. Ну, довольно об этом. Тебе видения были, какие, скажи? Сон ли являлся или в сознании происходит?

      – В сознании, но в болезни, а то и в огорчительных моментах.

      – Что видишь, слышишь?

      – Вижу лица, чаще знакомые, просто по портретам, слов не слышу, только мысли, то есть, знаю, что они знают.

      – Вспомни один момент, к примеру.

      – Видел канцлера Вильгельма, потом принца Франца-Фердинанда, потом стал знать, что принца убьют, и потому начнется война, нынешним летом.

      Распутин вскочил и стал нервно ходить по комнате.

      – Пан Распутин, не нужно этому придавать значение, я в тот день был в горячке, возможно, это бред.

      – Если бы, паныч, если бы. Не могут одинаково бредить сразу несколько человек. Что еще видел, другие картины?

      – Ничего существенного, в основном юношеские мечтания.

      – Ах, как ты толково врешь! Хотя и на этом спасибо. Кто еще знает о твоих видениях?

      – Только папенька.

      – Скажи ему… А, впрочем, он и без того молчит, как камень. Потребуешься – найду сам. Беги домой, да хранит тебя Господь!

      И он широким размашистым русским крестом осенил польского католика.

      Анастасия еще раз прислала свою девушку, и Бронислав, наконец, отправился на чай. Анастасия встретила его на просторном крыльце, провела в малую столовую, где уже сидели и беседовали Ольга, Мария и Татьяна. Молодой человек поклонился, девушки привстали, приветствуя гостя, красивая и кокетливая Мария радушно улыбнулась:

      – Бронислав, мы уже знакомы, так будьте проще, садитесь, теперь же подадут чай.

      Анастасия села напротив гостя, спрашивала об учебе, о скорых экзаменах и тихонько о разговоре со старцем Григорием. Юноша столь же тихо отвечал ей через стол, и тихий этот, как бы полусекретный разговор, рассмешил сестер. Они встали, чтобы уходить, когда в залу вошла императрица в простом просторном платье, комнатных туфлях и с высокой прической. Бронислав вскочил и склонил голову:

      – Мамочка, позволь тебе представить моего товарища Бронислава Лячека. Он с отцом прибыл из Варшавы, мы познакомились три месяца назад.

      Александра Фёдоровна кивнула и попросила юношу сесть:

      – Это о вас, точнее, с вами говорил старец Григорий Распутин?

      – Да, Ваше Величество.

      – Почему, скажите мне откровенно, вы не имеете желания сотрудничать, или как это лучше сказать, быть вместе со старцем? Поверьте, он очень многому мог бы вас научить.

      – Конечно, Ваше Величество, но этому противится мой отец.

      Царица недовольно повела головкой:

      – В интересах Империи и Государя ваш отец должен это сделать. – И уже совсем тихо, чтобы