Правда персонального формата. Галина Романова

высокого кресла на колесиках, потому что откуда-то вдруг налетели огромные темные мухи, бьющиеся о его лоб с диким стуком.

      Он слышал, как Арсений громко кричит ему что-то на ухо. Потом звонит куда-то. Но не мог его остановить. И даже рукой пошевелить не смог, чтобы погрозить ему пальцем.

      Потом была «Cкорая», несколько уколов. И таблетка под язык.

      – До инсульта, слава богу, не дошло. Но отца надо беречь, молодой человек, – угрюмо оглядел Арсения пожилой фельдшер. – И если он забыл, то сами измеряйте ему давление. И таблетки… Не забывайте о них.

      – Пап, прости меня!

      Арсений сел на диван, где Иван Григорьевич лежал в ожидании отъезда «Скорой».

      – Прости меня, ради бога! Я и не думал ничего такого… Просто когда вошел в ее квартиру и увидел ее… Меня словно кипятком облили. Так я перепугался. – Арсений захныкал, как в детстве. – Не смей меня бросать! Живи, пожалуйста! Зоя ушла. Ты вдруг заболел. Не надо, пап!

      – Где?.. – Иван Григорьевич нашарил его ладонь, сжал и легонько дернул, разворачивая сына к себе. – Где была коробка с копией?

      – Там, где была всегда – под комодом в спальне. Там, где ее нашли менты.

      – Откуда ты знаешь, что она там была всегда?

      – Зоя там хранила мелочовку. И не пряталась от меня, когда давала деньги. Она мне доверяла. И некоторые украшения туда из сейфа перекладывала, когда я должен был к ней прийти. Я потому и взял это, что понял: приготовлено для меня. И деньги и украшение. Мы же с ней договаривались о встрече.

      – Почему такое странное место? – еле поднял удивленно брови Иван Григорьевич.

      – Это у нее надо было спрашивать. Сам знаешь, что некоторые вещи она не могла объяснить даже самой себе.

      – Уже не спросим…

      Его тело словно онемело. И мышцы не слушались. И мимика лица не подчинялась его командам.

      – Это лекарства, пап, – понял его испуг Арсений. – Ты поспи. Потом поговорим.

      – Хорошо, но прежде скажи мне, куда ты отнес копию? Кто оценивал подделку?

      – Тот, кто ее и изготовил. По Зоиной просьбе.

      – Кто, сын?

      – Она всегда общалась только с одним ювелиром, папа. Разве ты забыл?

      – А-а-а, понял… – Он попытался досадливо поморщиться, не вышло. Но ненавистное имя все же слетело с губ. – Гоша Ляпов, старый засранец. Как же без него! Вот что, сынок… Тебе надо забрать колье у Ляпова. Немедленно. А деньги ему вернуть.

      Глава 7

      – У нас очередной «висяк», – попытался пошутить Серега Носов, сидя рядом с ним в служебном автомобиле. – Грустно…

      Илья промолчал. Хотя считал, Серега недалек от истины. В деле убийства Зои Григорьевны Илюхиной они не продвинулись ни на шаг. Смерть матери и дочери Дымовых притянуть к убийству Илюхиной не вышло. Никогда и нигде эти женщины не пересекались. Это утверждали все члены семьи Зои Григорьевны.

      – Где эти алкаши, а где моя сестра! – возмущалась Зина Григорьевна, широко раздувая ноздри мясистого носа. – И знакомы они не были.

      Ее дочь тоже недоуменно мотала