Правда персонального формата. Галина Романова

с печенью. – На название заведения не ведитесь. Кормят тут отменно. Как в ресторане.

      Он отказался. И попросил разрешения начать разговор, пока она обедает.

      – Без проблем. Сэкономим время, – покивала Горохова, приводя в движение светлые волосы. – Первый вопрос от меня, товарищ майор…

      – Можно просто – Илья.

      – Ок… – Ее волосы снова станцевали немыслимый танец коротких прядей. – Илья, что за интерес к этой бытовой разборке? Мы уже дело закрыли за отсутствием состава преступления. Все же ясно. И вдруг вы!

      В ее голосе не было недовольства, только интерес.

      – На днях на нашей земле произошло нечто похожее. Не старой еще женщине сначала сломали шею, а потом повесили ее. У всех фигурантов, у которых был какой-то мотив, алиби.

      – Инсценировали самоубийство? Зачем? Как вы узнали, что ее сначала убили? Шея нередко ломается при таком способе самоубийства.

      Ее карие глаза зажглись неподдельным интересом. Илье такой подход нравился.

      – Вышел казус. В момент убийства отключили свет по всему микрорайону. И повесили женщину лишь спустя пару часов.

      – А, дайте угадаю! – Капитан Горохова откинулась на спинку столовского стула, звонко шлепнув ладонями по краю стола. – От петли не осталось должных синяков?

      – Да. А вы молодец, Валентина, – невольно похвалил он.

      – Служу России! – без пафоса, с искренним чувством произнесла девушка. – Подозреваемые?

      – Все, у кого мотив, имеют алиби.

      – Чушь. Если есть серьезный мотив, алиби состряпать можно. Мотив серьезный? Деньги?

      – Много денег! И отменное здоровье у жертвы.

      – Фу-у, как скучно, – протянула она, сморщив забавную рожицу. – Родня. Либо любовник. Их надо проверять.

      – Проверяем.

      – Понятно… – Она отодвинула от себя пустые тарелки, взяла стакан с компотом. – Но у нас ничего такого нет, Илья. Ни здоровья, ни денег. Семейка та еще была. Мать запойная. Дочка не отставала. Разница в возрасте у них была небольшая. Мамаша родила, когда ей не было еще и шестнадцати. Поэтому они были как подруги. Вместе пили, вместе мужиков водили. Иногда одним делились друг с другом. Полный отстой, майор. Но в тот день гостей у них не было. И денег на выпивку тоже. И поэтому почти с полудня они принялись скандалить. А поскольку делали они это очень часто и с упоением, то внимания на шум из их халупы никто не обратил. Орут и орут себе. Лишь бы на улицу не выползали. Людей и детей не пугали. Иногда ведь голышом выскакивали!

      Ее карие глаза округлились, по губам скользнула брезгливая ухмылка.

      – Что было после скандала?

      – Со слов соседей, в какой-то момент они орать перестали. И потом завыла мать. Долго выла, протяжно. А потом и она замолчала.

      – Кто их обнаружил?

      – Участковый. Соседи все же написали жалобу. Вроде как в тот раз крики и вой были просто невыносимыми. И на звонки они не отвечали, когда соседи пытались им позвонить и утихомирить. Их порог никто не осмелился переступить.

      – У них были телефоны?

      – Один. У дочери. Номер у соседей