(не)свобода. Сергей Лебеденко

где ее больше не будет.

      «В голове моей светловолосой…»

      – На клоуна похожа, – пробурчала Марина. – Но вроде бы держится. Только ты-то как – без заколки?

      – Зато волосы не секутся, – сказала Аня, изобразив улыбку. Марина сделала вид, что улыбке поверила.

      В дверь постучали, и Марина поспешно отошла от зеркала, сделав вид, что не досмотрела присланные из оперотдела бумаги.

      В дверной проем просунулась квадратная, с лысинкой, голова Пети Метлицкого – районного прокурора, большого мальчика лет тридцати пяти, метившего в прокуроры округа, но еще не знавшего, что это невозможно, – таких вот Петь оставляют в районе. И все всё понимают, кроме самих Петь.

      – Марин, там начинать уже пора.

      – Мы сильно задержались?

      – Ну… – Петя неопределенно пожал плечами. Форменный синий мундир был ему явно маловат.

      Марина схватила первый попавшийся кодекс, тетрадь с записями и ручку, и направилась к двери – но перед самым порогом вдруг вспомнила:

      – А ты флешку принес?

      – Флешку? – картинно удивился Метлицкий, после чего неловким движением, будто плохой актер, опустил руку в карман кителя и извлек оттуда пластинку чуть толще ногтя. Марина и не знала, что такие производят. – Фирма веников не вяжет.

      – Ань, возьми.

      – Мне полностью всё скопировать?

      – Да, всё обвинительное скопируй, а там посмотрим, – Марина снова с тоской подумала о новых папках у нее на столе, и вздохнула.

      – Наши шутку про этого мужика из Мытищ придумали, – сказал Петя.

      – М-м-м?

      – Украл бы три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три куртки замшевых, – всё равно легче отделался бы, чем за митинг.

      – Не поняла?

      – Ну он же Шпак! Шпак, типа! Сечешь?

      Марина усмехнулась.

      У входа в зал двое приставов разглядывали дочку подсудимого – свидетельницу защиты. Блондинка в черной куртке, джинсах и бело-черных «конверсах», с треугольной формой лица, чем-то даже на Марину похожая, невидяще смотрела в стену и вертела в пальцах телефон. Спасибо, что не ревет, а то потом читай, как судьи губят судьбы простых студенток. Почувствуй себя героиней Достоевского, светловолосая Марина.

      А вот мама подсудимого в безразмерном черном платье с оборками (да чего они все в черном-то? никого же не убивают) и подкрашенными кудрями кирпичного цвета отирала слёзы платочком.

      Рядом с родственниками сидел очень известный адвокат в синем костюме, на лацкане – значок адвокатской палаты. Мясистыми пальцами он перебирал по клавиатуре ноутбука, точно по кнопкам гобоя: вероятно, сочинялась кантата адвокатского пиара в социальных сетях. Марина забыла его имя, да и он всё равно не поднял голову, чтобы поздороваться.

      – Слушай, а что это у тебя? – Метлицкий с любопытством посмотрел на заколку. – Последний писк моды?

      Марина мысленно выругалась. Надежда оставалась только на то, что это Метлицкий такой внимательный, пусть и недотепа,