Доминика. Эмилия Марр

Я на тебя жалобу накатаю!

      – Я думаю, ты скорее попросишь меня повторить, нежели побежишь к ментам писать записки. Все, хватит разговоров, – протягиваю руку к прикроватной тумбе и достаю оттуда веревку. Вижу изумление в ее глазах, – знаешь, сначала планировал воспользоваться наручниками, но потом понял, что хочу именно верёвкой, как тогда, на аукционе.

      – Нет, да ты больной.

      – Да. Больной тобою. Так что ты должна меня вылечить.

      Закрепляю ее запястьях у изголовья кровати, и пока я это делаю, Ника не сопротивляется, только говорит:

      – Таких больных, как ты, лечат в больницах – психиатрических, – и улыбается.

      Вот же зараза мелкая. Самой же эта идея понравилась, но никогда не признается, малявка.

      – Ника, скоро договоришься так, что и рот твой закрою чем-нибудь типа скотча. А я хочу слышать твои стоны, не лишай меня этого удовольствия.

      – Макс, ради твоего удовольствия я могу начать стонать прямо сейчас, – мастерски имитирует соответствующие звуки.

      «Вот же зараза. Ты у меня сейчас поохаешь, дорогуша. Руки закреплены, ну что ж, начнём нашу игру, мисс нехочуха».

      Накрываю рот Доминики своим: невозможно слышать эти наигранные стоны. Целую поначалу властно, но получив ответный, становлюсь нежнее. Руками ласкаю сочную грудь через белье. Это мою девочку не заводит, а злит.

      «Давай, попроси меня», – мысленно внушаю ей, но в ответ я слышу лишь прерывистые вздохи. Отрываюсь от губ, дорожкой поцелуев спускаюсь к шее, к венке, которая пульсирует в бешеном темпе. Покрываю ее поцелуями, затем втягиваю настойчивее кожу дабы оставить свой след на ее теле. Просто хочу этого. И она это любит, я знаю. Сама поступала так же, раньше.

      Доминика

      Как же он умеет целовать, как будто говорит: «Весь мир к твоим ногам упадёт, только попроси меня». А потом ласкает мою шею и… ставит засос. Мм… как же трудно сдерживать стон. Ещё немного и я не выдержу. Одна рука ласкает левую грудь, вторая рука сжимает ягодицы, язык рисует узоры по контуру лифа. Выгибаюсь навстречу, хочу более решительных действий.

      – Хочешь стать моей, Ника?

      Молчу, прижимаюсь сильнее, чтобы он перестал болтать и не отвлекался от более приятных дел.

      По влажной дорожке, оставленной языком, проходит холодок. Чувствительная кожа покрывается мурашками.

      – Мммм… – невозможно сдерживаться.

      – Так ты согласна?

      Сдаюсь, потому что понимаю: сама этого хочу. Очень:

      – Да, черт тебя дери! Делай уже свое дело и доставь мне удовольствие, которое обещал!

      Серьёзно смотрит мне в глаза и медленно опускается к моим губам. Я не отстраняюсь, наоборот, сама тянусь к нему, насколько это возможно с привязанными руками. Он целует нежно, мягко, бережно. Как цветок, который боишься сломать, но притронуться просто обязан.

      Пальцами проводит вдоль моих рук сначала вверх, затем вниз. Расстёгивает белье, но снять не получается, поэтому просто задирает его .

      Целует мои грудь со всех сторон, везде, кроме сосков. А они готовы к прикосновениям – торчат копьями вверх и