Тарантул. Трилогия. Герман Матвеев

рассчитывал на это. Наоборот, он готовился к напряженной психологической борьбе. Теперь у него в голове сложился новый план, настолько увлекательный, что стоило попробовать.

      Шпион уверенно вошел в комнату и насмешливо уставился на майора.

      – Товарищ майор, по вашему приказанию… – начал докладывать сержант.

      – Хорошо. Оставьте нас вдвоем.

      Сержант откозырял, сделал знак конвоирам и вышел вместе с ними.

      – Садитесь, Петр Иванович, – любезно предложил майор, указывая на стул.

      – Почему вы нас не отправляете?

      – Скоро отправлю. Вызвал санитарную машину за ранеными. Ваш друг неважно себя чувствует. Садитесь, поговорим. Время у нас есть.

      – А сколько сейчас времени?

      – Без четверти пять, – сказал майор, взглянув на свои часы.

      Однорукий сердито посмотрел на вещи, в беспорядке разбросанные кругом, и криво усмехнулся:

      – Что вам дал обыск? Нашли что-нибудь?

      – Я и не рассчитывал что-нибудь найти у такого практика… Да вы присядьте.

      Однорукий неохотно сел на предложенный ему стул.

      – Хотите поесть? Я вас рано поднял, – наверно, и позавтракать не успели.

      – Зачем вы привели меня сюда?

      – Имею несколько вопросов.

      – Я не буду отвечать здесь. Везите куда следует, там и поговорим.

      – Это само собой, но мне, знаете ли, очень хотелось познакомиться с вами скорей. Много о вас я слышал. Человек вы умный, сами понимаете, что карта ваша бита, так я рассчитываю на вашу полную откровенность.

      – Нет. Отправляйте в тюрьму, а там будет видно.

      – Чего вы так в тюрьму торопитесь? Успеете.

      Шпион посмотрел на него долгим холодным взглядом, видимо рассчитывая минуты.

      «Что, если он скажет об адской машине?» – мелькнуло в голове майора.

      – А у вас, я вижу, кошки на сердце скребут, – злорадно сказал он и усмехнулся.

      – Почему кошки?

      – Трусите. И пальцы дрожат… Да, спета ваша песенка, Петр Иванович.

      Эти слова и тон, каким они были сказаны, больно хлестнули по самолюбию шпиона. Он откинулся на спинку стула и высокомерно взглянул на майора.

      – Вы хотите от меня откровенности? Пожалуйста. Скажу откровенно, что вы глупы как пробка.

      Майор расхохотался:

      – Неужели я таким выгляжу? Раньше мне говорили другое… Но все-таки как же это случилось, что я вас поймал? Вы умны, а я глуп, и вдруг…

      – Что ж, повезло вам.

      – Ах вот в чем дело!

      – Да, но только ненадолго.

      – Неужели рассчитываете убежать?

      – Эх… убежать! – сказал шпион.

      Он сжал руку в кулак так, что захрустели суставы, и этим немного успокоил себя.

      – Трусите, трусите, – со смехом сказал опять майор. – Я вашу натуру немного знаю. «Молодец против овец»… Слышали такую пословицу?

      Не стоило больше дразнить его. Однорукий засунул руку в карман и слегка покачивался на стуле. Он не слушал майора. О чем он думал? Что за борьба происходила в его душе? Угадать было трудно.

      Драгоценные