Обманутая жена. Мила Александровна Реброва

чужого присутствия рядом. Но, даже зная всё это, я не в состоянии предоставить так необходимое ей личное пространство.

      – Девушек много. Но ты одна, – чеканю я с какой-то щемящей сердце нежностью, которую не знал никогда ранее. – И плевать мне, что ты слепая. Слепая, глухая, без ног – на всё плевать! Ты – моя Очаровашка, я так решил, и тебе придется принять это и смириться!

      Эла

      Я вскочила с отчаянным криком, пытаясь разогнать темноту, что уже должна бы стать привычной, но не стала. К такому нельзя привыкнуть. Сердце всё еще живет надеждой, что однажды, очнувшись от очередного кошмара, я смогу увидеть свет.

      Мне нечего было больше бояться, но страх всё еще довлел надо мной.

      Пусть и не наяву, но в моих кошмарах я всё еще была под властью того чудовища, что звалось моим отцом. Хотя он недостоин был называться даже так.

      Какой отец разрешит своему ровеснику чинить такие бесчеловечные вещи с единственной несовершеннолетней дочерью?

      Ужасы, пережитые мной, до сих пор не оставляли меня в покое, из раза в раз возвращая в те ненавистные ночи, полные боли и стыда.

      Я сбежала, думая, что оставила те ужасы позади, но человеческая память – подлая штука, помнящая всё и мучавшая меня воспоминаниями изо дня в день.

      Я сбежала, чтобы никогда не возвращаться в тот мир криминала и боли, в котором властвовал мой чокнутый папаша.

      Правда, тот мир не оставил меня и в другой стране.

      Сбежав в холодную Англию в надежде на то, что там уж меня точно никто не догадается искать, я и предположить не могла, что стану жертвой теракта.

      Как будто мало было в моей жизни боли, кто-то свыше решил отнять еще и зрение, сделав меня беспомощной калекой.

      Я часто думала о своей несчастной судьбе. Сбежала из одной тюрьмы, чтобы попасть в другую. Заключенная в собственном теле, стала отшельницей, практически не выходя из дома и ни с кем не общаясь.

      Украденные у отца алмазы принесли мне хорошие деньги, на которые я могла безбедно прожить всю оставшуюся жизнь. Так что волноваться о завтрашнем дне мне не приходилось.

      Я со многим готова была смириться, лишь бы не возвращаться в тот кошмар, в который превратил мою жизнь отец.

      Даже с собственной слепотой.

      Уж лучше такая жизнь, чем судьба в качестве жены садиста, которую для меня уготовили.

      Единственным утешением был мой мопс. Я, всю жизнь грезившая о собаке, наконец смогла осуществить свою давнюю мечту, приобретя мопса сразу по приезде в Лондон.

      Так и жила в своем маленьком мирке, где четвероногий друг был единственным источником тепла и радости.

      – Я думал, ты проспишь полдня. Но вижу, инстинкты у тебя всё же есть, – раздался вдруг голос, заставивший меня вздрогнуть и начать отползать к изголовью кровати.

      Я бы узнала этот голос из тысячи!

      Раб моего отца, один из многих, что были готовы прислуживать криминальному авторитету, держащему в своих руках наш город.

      Неужели отец нашел меня?

      Бред! Он мертв! Страх настолько