Дерзок и пушист. Лена Хейди

извиняться. Может, начать заглаживать моральный ущерб поцелуями? Ведь девушка явно ждала от меня решительных действий. Даже раздеваться начала: свои тапочки на пол скинула.

      Я задумчиво посмотрел на её халат. Его бы тоже надо снять: ведь он весь пропах дымом и явно утратил стерильность.

      Вспомнил слова Рона о том, что у нашей красавицы нет своей одежды. Надо порыться в шкафу – найти для неё футболку или рубашку.

      Но для начала надо заняться котом. Я не знал, куда положить эту меховушку: для чистой постели у него слишком испачканный, сальный мех. Если выгружу его на столе, он может оттуда упасть, как в ангаре. И вообще, он же кот, и ему сейчас блюдце с едой принесут. Он должен есть на полу.

      Так что в итоге выгрузил подвывающее угрозы в моей голове существо возле кровати.

      Приход Рона был очень вовремя. Я уже начал нервничать, где еда. Может, всасывая в себя пищу, этот мохнатый наконец-то заткнётся?

      Рон первым делом оценил чудесный вид – красавицу на моей кровати. Я был с ним совершенно согласен и кивнул. Вот только когда он сказал девушке, что «Ванная там», – я его мягко поправил:

      – Не ванная, санузел. На некоторых кораблях его называют просто гальюн. Но в моей каюте это санузел. Там есть даже душ – настоящий, водный.

      Но в целом Рон был прав, объяснив нашей красавице, где можно освежиться и привести себя в порядок. И этот задымлённый халат снять.

      Достав из шкафа свою любимую белую футболку, я протянул её девушке:

      – Держи.

      Странно на неё посмотрев, девушка оценила чистоту моей одежды, хмыкнув:

      – Стерильная…

      А то. У меня на корабле отличный очистительный комплекс.

      Снова сунув ноги в тапочки, девушка скрылась в ванной. Тьфу, в санузле. А я переключил всё внимание на кота. Животное подозрительно притихло и как никогда напоминало бездыханную меховушку. Коврик, – как назвал его Рон.

      Надеюсь, он в состоянии втянуть в себя еду.

      Наложил в тарелку вкусный печёночный паштет и сунул страдальцу под морду.

      Кошачий нос пришёл в движение, и пушистик переключился в режим пылесоса. Всосал всё, что было ему наложено, за несколько секунд.

      Мы с Роном переглянулись, изумившись такой скорости. Пожав плечами, я наложил в тарелку ещё. И ещё.

      А в моей голове раздалось довольное тарахтение: «Мур-мур-мур, ом-ном-ном».

      – Он не лопнет? – уже засомневался Рональд, глядя на округлившиеся бока пушистика.

      «Не дождётесь», – отозвались в моей голове вяло и сыто.

      После насыщения кота потянуло в сон, и он вырубился прямо у тарелки.

      – Наверное, его надо чем-нибудь накрыть. Прикрыть, как одеялком, чтобы ему теплее было, – почесал макушку заботливый Рон.

      Я кивнул, соглашаясь.

      Пока я накладывал еду в тарелку для девушки, Рональд сам порылся в моём шкафу и выудил оттуда белую тряпку.

      – Ну, чистенькая, плотная. Подойдёт, – пожал он плечами и накрыл тканью кота. На всякий случай с головой. Наверное, озаботился, чтобы кошачий мозг не был застужен.

      Правда, со стороны