Метод Даниша. Часть 1. Елена Александровна Куянцева

счета. Я написал небольшое эссе на тему своего похода в новооткрывшийся ресторан «Монплезир», похвалив тамошнее мороженое и отругав дизайн помещения, разместил разгромную рецензию на новый фильм о Пушкине, описал «текучку» (как ни странно, но мои многочисленные читатели любят узнавать о моих обычных делах и буднях, что ж, я постарался остроумно удовлетворить их любопытство).

      Пришло очередное письмо от Анны Неклевской. Она по–прежнему жаловалась на штиль в личной жизни и скучный секс с бывшими младыми любовниками. Я зевнул, закрыв письмо этой слегка припудренной дамочки, чье либидо возрастало пропорционально годам в ее паспорте. Она начинала меня раздражать, так что нужно будет подумать, отвечать ей или нет. Я люблю интересных психов, она начинала быть скучной для меня.

      Так в хлопотах и заботах прошла неделя. Выключая свой домашний компьютер, я по привычке посмотрел, где пребывает мой сынок. С какой-то девицей в «дежурной» квартире. Наверное, готовятся к экзамену. Ничего смешного, Люциус! Ах, ты вспомнил слова несчастного Клода Фролло, приписанные ему бессмертным Гюго – мужчина и женщина, оставшись наедине, не будут читать «Отче наш». Так они и не читают, они к экзаменам готовятся. Нет, сам в это не верю, только лишь хочу верить.

      В дверь позвонили. Люциус, может, это имел в виду автор «Луи и любви»? Может быть, Анна Австрийская позвонила в дверь Версаля? Чтобы сказать своему королевствующему сыну, что задержится? Да нет, бред по-любому получается.

      Я посмотрел в утел, кто пришел – ах, моя прелестная муза Лилия, как же я соскучился по ней! Она, по всей видимости, тоже. Потому как уже через несколько минут мы жадно накинулись друг на друга, и уж я постарался, чтобы она поскорее выпустила из рук свой электронный рояль или как там бишь называется этот ящик, который она неустанно таскает с собой по улицам Питера.

      Я хороший любовник. Я уже писал об этом, но повторюсь. Я уверен в себе, в своей внимательности, предупредительности, галантности, страстности и прочая. Спустя еще некоторое время мы лежали в объятиях друг друга и наслаждались послевкусием от удовлетворения одного из базовых инстинктов человечества, над которым не властен даже научно-технический прогресс. Нашу негу и стоны прервала приятная мелодия – входящий на утел Лилии.

      Она вскочила, как ужаленная.

      – Это Мет, Всеволод! – воскликнула она.

      – Ответь ему, но видео лучше не включать, – предложил я.

      – Да, Мет, – ой какое паливо, дорогая Лили, вот таким голосом врут все, начиная с меня в подростковом возрасте.

      – Я… я задерживаюсь. Нет, со мной все в порядке, я у подруги. Не волнуйся и прости, что не предупредила. Да, мы заболтались. Я тогда останусь у нее ночевать, чтобы не возвращаться домой так поздно.

      – Да, Люц, в театрально-актерский вуз моя Лилия не прошла бы. Думаю, сыночек насторожился, – прошептал я выглянувшему из-под кровати псу.

      Лилия нажала отбой и несколько секунд сосредоточенно смотрела перед собой, словно пыталась понять, сильно плохо она соврала или сойдет для наивного юноши.

      – Лили,