Дорога Рока. Сергей Павлов

встал.

      – По ходу, мы… типа, не там, откуда пришли.

      Крики снаружи продолжались, но внутри хлева все молчали. Можно было ожидать непонимающих взглядов, уточняющих вопросов, еще шуток про наркотики и галлюцинации… Но парни лишь переглянулись. Все уже знали, что происходит, чувствовали, как только вышли из леса. Все здесь было другим, даже воздух, даже яблоки, что они ели с час назад, да и дома так уже никто не строит, и идолам массово не поклоняется…

      – Ну и… где мы тогда? – Вуди все еще не восстановил дыхание.

      – Вернее, не “Где мы?”… – Пуля раскинул руки в стороны, улыбка загорелась на его лице – А “КОГДА МЫ?”! Всегда мечтал это сказать!

      – Не вяжется, – замотал головой Мастер – тот идол, что стоял у костра – это Перун…

      – Совпадение? – опять встрепенулся барабанщик – Не думаю!

      – Точно не совпадение, – кивнул лидер группы – но я сейчас не об этом. Значит, что мы либо во временах до крещения Руси, либо незадолго после. Но почему мы так хорошо их понимаем? Язык за эти столетия сильно изменился, но местные звучат как мы…

      – Тебя это удивляет? – Перо поднял бровь – Мы победили потустороннего свинтуса силой дружбы и музыки, пока нас окружало силовое поле с молниями! Это у тебя вяжется?!

      – Ты на меня-то не ори, – ответил Коля – я, что ли, нас сжечь пытаюсь?

      – Ты нас на локацию эту драную потащил хрен знает куда! – сильный голос Ромы сотрясал стены – Как мы из этой драной ситуации выбираться будем?!

      Мастер окинул взглядом товарищей. Четыре пары испуганных глаз (если не считать курицу) уставились на него в ожидании нового плана. Лидер группы старался сохранять спокойствие. Снаружи шумела толпа дикарей, принявших кучку непривычно одетых ребят за нечисть, и, похоже, действительно собиравшихся сжечь их на костре. Злость, порожденная страхом, страх, порожденный незнанием – классика…

      Незнание… Они не знают, что можно ждать от них!

      Страх на секунду отступил, и Мастер ухмыльнулся:

      – Силой дружбы, говоришь?

      ***

      – Тять, а тять? – девочка в красивом праздничном сарафане дергала отца за штаны.

      – Васелинка, не мешай взрослым! – отозвался Третьяк, тряхнув густой бородой – Видишь, нечисть изводим мы тут! Самую, что ни на есть! НАВИ ПРОЧЬ!

      – Тять, ты их всех не изводи, хорошо? А, тять? Я знаю, кто самый злобный из ихнего числа! Его извести надобно, только помучив сперва!

      Третьяк оставил попытки снять створку ворот с петель, и повернулся к дочери.

      – Ну, не томи тогда уж!

      – А это тощий самый!

      – Тощий? – нахмурился отец – Это который старшому брату твоему в лесу попался-то? Да ну, он же дохлый совсем! Вот есть у них кабанище такой белобрысый – вот он точно злее некуда!

      – Эх тять, – деланно вздохнула Васелина – не слышал ты брань ужасную, да обзывательства нечеловечьи! Ох называл он меня так, что на яву не услышишь нигде!

      – Это как “так”? – Третьяк нахмурился еще сильнее, надежно скрывая глаза за шерстью