Муж? Я согласия не давала!. Анна Сафина

порошок.

      Второй сотрудник в это время отталкивает нас и хватает с дивана пакет с таким же зеленым содержимым. Все это настолько странно, что даже Майя перестает реветь белугой и вместе с котом наблюдает за представлением. Двое взрослых мужиков за пятьдесят слизывают с ковра остатки какой-то то ли пудры, то ли экстракта. Не разобрать с такого расстояния.

      – А ну, встали! – рычит на них усатый, но они на него не реагируют, продолжают свое нехитрое дело.

      Менты переглядываются, затем второй берет дубинку и, делая пару шагов к ним, тыкает кончиком в плечо одного из дурачков. Иначе их и не назвать. Лена вообще забилась в угол и трясется, закрыв ладонью рот. Сначала мне кажется, что она плачет от расстройства, но, приглядевшись, до меня доходит, что она смеется, даже ржет, оттого и слезы на глазах.

      – Все, – удовлетворенно говорит дядя Паша и привстает, и как в фильмах демонстративно поднимает руки, – тихо-тихо, начальник, все в поряде.

      – Заткнись! – осаждает его усач, затем обращается к своему напарнику, который в это время принюхивается к траве в пакете. – Ну что там? По статье загребаем? – затем уже грозно нам: – ну-ка успокоились, дамочки, сейчас понятыми пойдете!

      Из меня вырывается смешок, Лена вообще уже лежит на полу, не в силах дышать от смеха. В отличие от бравых мужиков в погонах мы примерно представляем, что там они употребляют.

      – Э-э-э, – зависает товарищ грозного мента, – отбой, братан, – от негодования и шока даже забывает об уставе, – это, эм, земляника? Серьезно?

      Смотрит на преступников обескураженно. Его напарник хмурится, оглядывает нас и еще больше выходит из себя.

      – Чего смешного? – выпячивает грудь и поджимает губы, на скулах отчетливо видны желваки, – плевать! Ты, быстро встал! Сейчас оба пойдете по сто пятьдесят восьмой, кража и взлом с проникновением.

      Оба мента снова напрягаются и переглядываются.

      – Где ребенок? – принимают оба серьезный вид, угрожающе надвигаясь на ничего не понимающих мужчин.

      – Лиза! – сияет вдруг моя Майя, изворачиваясь и спускаясь с моих рук.

      Кот спрыгивает с ее рук на ковер, потягивается и мурчит. Дочка же подбегает к низкому подоконнику и забирает оттуда горшок с монстерой, любовно оглаживает лепестки и прижимает к себе.

      – Не понял, – говорит тот полицейский, что самый разговорчивый, – вы что, издеваетесь над нами? Так, Коля, пакуем их всех! Пусть в участке с ними разбираются!

      И, не слушая наши причитания, насильно выпихивают из подъезда и садят в уазик. Единственная, кто этому рад, так это Майя.

      – Классно, мама, – восклицает, – с мигалками едем. Правда, круто?

      Киваю, криво улыбаясь, и прикрываю глаза. Хуже дня быть не может.

***

      Андрей

      – Серега, – кладу руку на стойку, – срочное что-то есть?

      Летеха отвлекается от монитора, поднимается и подходит ко мне ближе.

      – Да вроде нет, – пожимает плечами, – там буйного Пелевина привезли, мы его в камеру сунули, пусть проспится, потом отпустим.

      – Опять он? – удивленно приподнимаю