Истории, написанные при свече. Людмила Вячеславовна Федорова

ом крутилась холодная неприятная ноябрьская вьюга, а ещё у меня не было в тот день вдохновения на новое произведение. И я, ворча на все мелкие превратности жизни, побрела, укутавшись в библиотеку в надежде найти источник вдохновения, мало-мальски интересную зацепку для произведения, какую-то идею, тезис…

      …В читальном зале библиотеки, сняв шапку и пуховик, я обложилась литературой всех жанров и видов, от классики и исторических энциклопедий, до жития святых и путеводителей для туристов. Час я просидела над этим делом, «а воз и ныне там». Тогда я отложила эти стопки книг и подумала: «Господи, Иисусе Христе, прошу, помоги, благослови меня на творчество, подай какой-то знак, какую-то мысль…»…

      …Тут ко мне подошла давно знакомая пожилая библиотекарша и спросила:

      – Людмила, а что конкретно ты ищешь?

      – Ой, – закатила я глаза, отвечая – извините, я сама не совсем знаю. Я ищу любую интересную информацию, которую можно превратить в литературное произведения…

      – Хм, Людмила, а почему бы тебе не просмотреть в таком случае не книги, а архивные документы, что есть в нашей библиотеке? Иногда обычная жизнь бывает интереснее всех писательских выдумок… – посоветовала мне библиотекарша.

      – Ой, как я сама об этом не подумала? Благодарю вас за такой нужный совет! – с радостным трепетанием ответила я и начала копаться в архивных документах. Конец 20 века, середина 20 века, начало 20 века, конец 19 века, середина 19 века…

      И тут среди множества разных документов я наткнулась на затёртую записную книжку, стала читать…

      … То, что я прочитала, вызывало какие-то невероятные чувства: и интерес, и восхищение, и жалость, и смех, и слёзы: в записной книжке наспех накарябала свои воспоминания неизвестная историкам жена декабриста…

      … Но для меня это было скорее не об истории или политике, а о женской доле, о христианском долге, настоящей христианской великой любви.

      Конечно, я изменила имена большинства героев, названия некоторых городов, сделала, как писатель, большую художественную обработку, чтобы каракуль в записной книжке получилось художественное произведение литературы, но я постаралась сохранить главное: те чувства, которыми делилась со всеми главная героиня, её подвиг, как настоящей христианки и жены…

      Воспоминания Елизаветы Николаевны Лунной

      … Я долго собиралась духом, чтобы начать писать свои воспоминания, потому что понимала, что вспоминать всё прошедшее заново будет больно, но я уже настолько закалённый жизнью человек, что точно знаю, что смогу это сделать. Для чего? С какой целью? Наверное, просто поделиться с потомками своей историей, может, она в чём-то поможет некоторым людям.

      С чего начну? Наверное, представлюсь: Елизавета Николаевна Лунная, бывшая княгиня Лунная…

      Сейчас мне пятьдесят лет, я смогла с дочерью вернуться в свою дворянскую усадьбу в Санкт-Петербурге, но до этого момента я пережила приключений…

      … Наверное, даже больше, чем человеку нужно…

      А началось всё в 1823 году, когда мне исполнилось девятнадцать лет.

      … Я прекрасно помню тот знаменательный в моей судьбе день, до выезда на первый в моей жизни бал оставалось полчаса, я была так свежа, белокожа, румяна, тёмно-синие глаза сияли счастьем, волосы были собраны в чудесную модную причёску с пучком, русыми буклями, белыми перьями, цветами. Да и сам наряд, который так старательно поправляли служанки, был очень мил: пышное персиковое платье с оголёнными плечами обилием кружев и бантов.

      Отец мой, граф Брошкин, был невероятно светлым и жизнерадостным, несмотря на свои почтенные года и слабое здоровье, человеком, все, кто нас знал, всегда утверждали, что я очень похожа на отца и внешне и характером, в отличие от моей восьмилетней скромной сестры Наташи.

      – Так, – заходя в комнату, весёлым, шуточным тоном скомандовал отец – служанки-крестьянки, раз кончили свою работу, идите из барских комнат! – потом он обратился ласково ко мне – Ну, солнышко ясное, синеглазое, ты готова показать свои музыкальные, танцевальные таланты и красоту на балу?

      – Конечно, готова, батюшка родимый! – радостно воскликнула я.

      – Какая же ты, доченька милая, прехорошенькая, какие же у тебя глазки чудесные, когда ты радуешься чему-то! Оставайся такой, пожалуйста, всегда. И, вот ещё: на балу будет несколько молодых людей, князь Лунный, граф Свистунов и граф Соколов, я попрошу тебя во время танцев пообщаться с ними и выбрать кого-то в женихи… – тихо и нежно изрёк отец.

      Я задумалась в напряжении, порхающее настроение чуточку поубавилось, я жила с отцом складно и ладно, он был мудрый, спокойный, ласковый и совершенно не строгий, мне не хотелось скорее выходить замуж. Размышляя, я не заметила, что Наташа подслушивает нас.

      – Наташа, чудо ясноглазое моё, бегом в детскую, у старшей сестрёнки очень важный день! – с милым задорным смехом сказал Наташе отец, и сестра скромно пошла, а я направилась к карете…

      … На балу у меня всё вызывало восторг: танцы, богатый зал, роскошные платья и причёски дам и их дочерей, блеск бриллиантов, шуршание