Его любимая девушка. Катрин Корр

внуки, детишки, детишки детишек! Целое стадо! А я на этого старика угробила несколько месяцев своей жизни! Благо, что он мне хотя бы какие-то подарки оставил! Появилась его старшая дочь, которая ничего знать о нем не хотела, и стала требовать от меня немедленно съехать из его пентхауса! Представляете, какая сучка? Прав у меня никаких не было и я…

      – Ты? – требовательно смотрит на нее бабушка.

      – Потихоньку вынесла то, что могла. Правильнее сказать то, что останется незамеченным.

      – Гортензия! – подскакивает бабушка на ноги. – Ты что, обчистила хату умершего старика?!

      – Эта девка ничерта не смыслит в антиквариате! Она собиралась продать пентхаус и уехать в Европу, совершенно не подозревая, от каких драгоценностей избавляется!

      – А ты у нас стала в этом разбираться!

      – Представь себе, сестричка! Сейчас сюда едет ценный груз, общей стоимостью в несколько миллионов!

      – Это ведь воровство!

      – Черта с два! Ты даже представить себе не можешь, что я была вынуждена делать этому старикашке, чтобы до него, наконец, дошло, что я – та самая!

      – Меня сейчас вырвет, – говорю я, не в силах избавиться от навязчивых образов голого старого мужика и моей юморной, но тоже голой тетушки.

      – Ой, ну что вы смотрите на меня так, словно я лишилась благоразумия!

      – Его у тебя отродясь не было.

      – Зато мне есть, что рассказать детям и внукам, потому что я жила и живу на полную катушку и делаю только то, что доставит удовольствие мне!

      – Кувыркаться со стариком – завидное удовольствие?

      – Вы не поверите! – хохочет тетушка Гортензия. – Я ведь убедила его в том, что он настоящий половой гигант!

      – ГОРА! – злится бабушка. – Здесь же Роза!

      – Девочка ничего не слышит! Мы ложились в постель, – рассказывает она, – я накрывала его одеялом, а потом просто садилась све…

      – Гортензия!

      – Стоило мне немного покачать матрас, как старикашка моментально засыпал! – смеется она, не замечая наши обалдевшие лица. – На утро я хвалила его упорство, твердость, смекалку и…

      – Доброе утро, – раздается знакомый, урчащий, волнующий всю меня голос. Всё во мне съеживается от злости, но в той же мере трепетно отзывается на ласкающий звук. – Приятного аппетита.

      – Ох, Максим! – подскакивает мама. – Доброе утро! Прошу вас, присаживайтесь!

      Бабушка подпрыгивает от радости и здоровается. Улыбка тетушки Гортензии свидетельствует о её одобрении. Поворачиваю голову к Максиму, который, как и всегда, хорош собой. Белая футболка, темные джинсы, дорогущие солнцезащитные очки… Впрочем, его улыбка стоит намного дороже.

      – Привет, – здоровается он со мной.

      – Привет, – стараюсь я улыбнуться.

      Бабушка знакомит его со своей старшей сестрой и предупреждает, что та немного с придурью.

      – Я тоже, – подмигивает он тетушке Гортензии и та моментально превращается в растаявший белый шоколад. – Прошу прощения за внезапный визит,