Швея из Парижа. Наташа Лестер

ощутила рядом чье-то присутствие.

      – «Лаки Страйк?» – произнес мужской голос.

      – Откуда у вас американские сигареты? – спросила Эстелла. Мужчина с волосами песочного цвета и янтарными глазами дружески улыбался ей, внушая что угодно, только не опасения. Она взяла сигарету и с благодарностью затянулась.

      – Мои родители в прошлом году привезли с собой во Францию несколько коробок. Хотя мы все много курим, сигареты еще не закончились.

      – Они не знали, что у нас во Франции тоже есть сигареты?

      – Вы француженка?

      – Да, – с гордостью заявила Эстелла. – Но родилась в Америке.

      Слова выстрелили, подобно сигнальной ракете в ночи – дерзко и угрожающе.

      – Тогда вас, вероятно, заденет, если я скажу, что, по мнению моих родителей, курить «Голуаз» – все равно что курить землю.

      – Зато курить ваши сигареты – все равно что курить воздух, – парировала она, слегка улыбнувшись.

      Мужчина прижал руку к сердцу, как будто зажимал рану. Он признал себя побежденным.

      – Вы считаете, французы храбрее нас?

      – Нам приходится быть смелыми. В Америку никто не вторгался. – Эстелла стряхнула пепел за борт, в темную воду, где таились бог знает какие ужасы: подводные лодки, торпеды… Об айсбергах никто больше и не задумывался.

      – Кстати, меня зовут Сэм. И я прошу прощения.

      – Эстелла. Вы ни в чем не виноваты, разве что тоже собираетесь штурмовать Париж. А что вы делали во Франции?

      – Мой отец – врач, мама – медсестра. Они работали в Красном Кресте, а теперь уезжают.

      – Разве сейчас люди не нуждаются в Красном Кресте больше, чем когда-либо?

      – Да, но мама больна. Несколько недель назад получила ранение. Один солдат в госпитале случайно выстрелил из винтовки, началась инфекция.

      – Она поправится? – Эстелла спохватилась, что и у других людей есть матери, о которых они переживают.

      – С ней все будет хорошо. Отец тоже чувствует себя не в своей тарелке. Как будто сбегает. Но, по-моему, на самом деле он рад поводу уехать. Если бы не мамина болезнь, мне тоже пришлось бы остаться.

      – Вы тоже врач?

      – Нет. – Он помедлил. – Вы будете смеяться.

      – Тогда говорите. В наше время смех – самая нужная вещь.

      Сэм улыбнулся:

      – Тогда ладно. Ради того чтобы рассмешить вас, сознаюсь. Чтобы поехать с родителями во Францию, я отучился год на медицинском факультете, однако работал закройщиком в доме высокой моды. А причина, по которой я заговорил с вами, проста: я пытаюсь угадать, кто сконструировал ваше платье. Покрой похож на Вионне, однако современный, в стиле Маккарделл. Кто бы ни был этот модельер, я не прочь с ним поработать.

      – Маккарделл?

      – Клэр Маккарделл. Американский модельер.

      – Так вот, она здесь ни при чем. Платье сконструировала я сама.

      Сэм присвистнул:

      – Где вы научились такому?

      – Меня