Сотник. В ответе за всех. Андрей Посняков

солнышку плечи, обсохнуть, посмотреть на проплывающие мимо ладьи. На свои, русские, и на греческие моноксилы. О дальних странах помечтать – ой, про них много чего вечерами на беседах рассказывали! О Царьграде, о Киеве, о Новгороде и странах полуночных, варяжских. Даже не верится, что где-то такие есть! Где она, Горислава, за всю свою жизнь и была-то? Как и все девы, окромя соседних деревень – нигде больше. Ну, в Турове на ярмарке один раз. Ох уж там впечатлений! Почитай – на всю жизнь.

      Ну, все! Пора вылезать, а то тетка и вправду прибьет, с нее станется!

      Горька поднялась на отмели и не торопясь зашагала к берегу. По пояс вода… по колено… по щиколотку…

      – Какая же вы красивая! Ну, просто вылитая Афродита. Доброго дня!

      Чу! Это еще кто такой? Вышел из-за кустов, глаза бесстыжие пялит!

      Девушка мигом прикрыла руками лоно и грудь:

      – А ну-ка, не пялься! А то как счас врежу – мало не покажется.

      – Ой… Прошу прошения, высокородная госпожа… Я вот случайно шел мимо и вот невольно залюбовался… Прошу простить…

      Приложив руку к сердцу, незнакомец поклонился и, поспешно повернувшись, отошел в сторону…

      – Вот… так-то лучше будет.

      А ведь красивый парень! И богат – видно, что богат. Вон, как одет – длинная греческая туника из лиловой бархатной ткани златом-серебром заткана, вставки шелковые голубые небесами сияют. Пояс – золочен, на пальцах – перстни. Вот только обувь, пожалуй что, выделялась из образа. Отнюдь не царь-градские сафьяновые сапожки, а… остроносые какие-то, потертые… бедноватые.

      Одеваясь, Горислава все рассмотреть успела. Как и все бы в те времена.

      Вообще-то, чужаков боялись – мало ли кто? Может, вражина или лазутчик вражеский? Да и так – чужой, непонятно, какого роду-племени. Что от таких хорошего ждать? Боялись… Даже странников иногда убивали – от греха подальше, так, на всякий случай.

      Однако в Ратном уже бояться немножко отвыкли. Знали – младшая стража есть! Везде дозоры, никто незамеченным не пройдет, никакой чужак. Да и соседи-«лешаки» – лесные стражники Журавля, что все в лоскутьях ходили – ежели что, помогут. Правда, не так давно случились с набегом ляхи… Так и все равно – о них стража предупредила заранее! Нет, никто незамеченным не пройдет, не объявится… А этот, верно, с ладьи греческой… Они тут проплывают во множестве.

      – Вы оделись, юная госпожа? Могу я повернуться?

      – Ну… да…

      Горислава одернула рубаху и хмыкнула – ишь, как он к ней! «Госпожа»!

      Незнакомец немедленно повернулся, но близко не подходил, просто смотрел, улыбаясь. Ничуть не страшный – наоборот. По виду, не намного старше Горьки. Смуглявый. Волосы длинные, черные, лицо худое. Тонкий породистый нос, бритые до синевы щеки. А глаза! А ресницы, а брови! Красив грек, что и сказать…

      – Прошу простить меня за беспокойство, юная госпожа. Меня зовут Мануил Ларгис, я купец из славного града Константинополя! Ты про такой, верно, слыхала?

      – Про Царьград-то? Да кто же не слыхал!

      – Наш