Частичка тебя. На память. Джина Шэй

чтоб капризничать. Знала, что не к президенту пришла.

      – Блестящее резюме, – Вяземский говорит это равнодушно, абсолютно не пытаясь сгладить имеющееся напряжение, – расскажи о себе.

      Это действительно напоминает формальность и меня немного попускает. Я рассказываю. Про Рафарм и работу в нем, про стажировки до него, про свои таланты разрешать конфликты…

      – Но все-таки тебя уволили, – он будто напоминает мне мое место. Что ж… Стресс-собеседования я тоже проходила. А это даже в половину не настолько возмутительное интервью, какие могут быть.

      – Всем свойственно делать ошибки, – улыбаюсь как можно непринужденнее, – я была наказана за свою и делаю выводы.

      – Такие, что даже согласишься на зарплату в три раза меньше предыдущей? – поддевает Захар Михайлович. По всей видимости, он навел справки и об этом.

      Абсолютно не академическое собеседование. Разговоры о деньгах нельзя ни в коем случае вести в таком унизительном ключе. Гордый специалист задрал бы подбородок, начал доказывать, что он стоит гораздо дороже, что вот у него здесь рекомендации, там можно получить отзыв с места работы, и вообще…

      Но это не моя роль.

      Я развожу руками.

      Да. Соглашусь. Все лучше, чем смешное пособие от службы занятости.

      Возможно, я согласилась бы и на меньшие деньги, но об этом я вслух не скажу. Не лохушка же.

      – Мне очень нужна работа, – чистосердечное признание еще никому не мешало, – после увольнения по статье снова устроиться довольно сложно. Я свои жизненные уроки вынесла. Приложу все усилия, чтобы оправдать ваши ожидания, Захар Михайлович, и повысить эффективность работы ваших сотрудников.

      – Ну, это если я тебя все-таки возьму, – критично роняет Вяземский, снова окидывая меня изучающим взглядом, – я лично пока не уверен, что мне стоит это делать. Я, конечно, обещал помочь, а репутация-то у тебя сомнительная, Анжелочка. У меня тоже есть тайны и я тоже не хочу ими рисковать.

      Да. Я знаю. Потому даже при клятвенном теткином убеждении, что Вяземский ей не откажет, я все равно сомневалась, что выгорит. Но все же, он еще не указал мне на дверь, не так ли?

      – Я могу вас как-то убедить в том, что сделаю все, чтобы вас не разочаровать?

      Я получаю еще один холодный взгляд. Изучающий. Испытывающий.

      Нет?

      – Можешь, – наконец вальяжно ухмыляется Вяземский, слегка отодвигаясь от своего стола, – вставай на колени и начинай меня убеждать.

      Меня бросает в жар. Мне померещился этот похабный намек или нет?..

      – Это какая-то проверка? – уточняю на всякий случай. Кто его знает, может, это какой-то дебильный пункт стресс-интервью. Посмотреть, как кандидат реагирует на проблемы уровня “полный трэш”. Мне же предстоит работать с его людьми, с мужчинами в том числе…

      – Разумеется, проверка, – усмешка Вяземского становится только шире, – проверка твоих умений, Анжелочка. Или ты своим языком только болтать умеешь?

      Нет.

      Мне ничего не показалось!

      Давненько я не видела, чтобы домогаться пытались прямо на собеседовании.