Истинная для чудовища. Роза Александрия

еще ни разу не получилось, но я не теряю надежды.

      Я поставила многострадальную корзину на скамью и посмотрела в окошко. Из ельника неподалеку доносились звонкие птичьи трели. Река привычно шумела и плескалась, огибая обкатанные валуны. Я, как зачарованная, смотрела на воду – это успокаивало. Посидев так, я решила, что ничего не случится, если я немного прогуляюсь, тем более можно набрать ягод и испечь пирог.

      Я надела шляпу с широкими полями, подхватила корзинку для ягод и выбежала на улицу. Глаза все еще жгло от долгого плача, да и покраснели, наверное. Я осторожно спустилась к речке и поставила плетеное лукошко на землю. Присела и зачерпнула в ладошки холодной воды. Пару раз ополоснула лицо и вздохнула. Боже, до чего приятно! После полуденного зноя оказаться в лесной чаще, чувствовать прохладу, которую дарит рассеянный сумрак, ощутить покой монотонного речного журчания. Благодаря холодной воде воспаленные глаза быстро успокоились, а тело уже не покрывалось испариной от душного воздуха, омываясь лесной прохладой. Я подняла тяжелую косу и плеснула воды на шею, затем оглянулась по сторонам и решила уступить соблазну искупаться. Прозрачная вода так и манила. Да и все равно никто не видит. Я распустила волосы и сняла надоевшее платье, оставшись только в нижней сорочке. Прикоснулась пальцами ног к кромке воды…

      Где-то хрустнула ветка, взлетела птица. Я обернулась, но никого не увидела. Скорее всего, какое-то лесное животное бродит. Ледяная вода почти обжигала, но я задержала дыхание и нырнула с головой. Ухватившись за камень, я стояла в бурлящей воде и чуть не мурлыкала от удовольствия. Глаза сами собой закрылись, и я впитывала бурлящую энергию всем телом. Представляя, что все мои неприятности уходят вместе с водой, я отпускала их в свободное плавание. Мне казалось, что я сама как речка – равнодушная, но все же живая. Шум листьев и голоса птиц погружали меня в блаженство.

      – Как водичка, красавица?

      Мужской голос заставил меня резко открыть глаза и вскрикнуть.

      Фавн!

      – Зачем подкрадываешься? Напугал. – Я растерянно оглянулась по сторонам и поспешно опустилась по плечи в воду. Какой стыд! Я же, считай, голая.

      – Я не виноват, что ты заснула. Храпишь так, что все звери разбежались, а бедная олениха начала рожать. – Он усмехнулся и присел на корточки у самого края речки.

      – Я не храпела! Я вообще не спала! Так и передай оленихе. В ее родах виновата только ее беременность и какой-то олень, но уж точно не я, – возмущенно фыркнула я, раздумывая, как выбраться на берег и одеться. Не при нем же?

      – Поздно уже, разбежались все. Вот я и пришел глянуть, кто здесь плещется. – Фавн зачерпнул воды и, не отводя хитрого взгляда, немного отпил. – Кто ж знал, что это моя ночная гостья решила стать русалкой.

      Он притих, что-то высматривая в моих глазах. А я совсем смутилась:

      – Киро, не мог бы ты подать мое платье и отвернуться? Я хочу одеться.

      Фавн улыбнулся и подхватил мое платье:

      – Это? Я думал, его одна из нимф оставила. – Парень