Не скучайте, ваше величество!. Джейд Дэвлин

ума не сошел – никак не мог понять, зачем мне эта здоровенная штука аж за полсеребряного. А я вцепилась в выставленную на торги бандуру как клещ и переторговала какого-то заезжего купца, но получила свою прелесть. Потому что знала: растолочь какао-бобы – это вам не жука перечихать.

      Как только мы добрались до дома, я, даже не обратив внимания на то, что Янь с сестренками уже сварили немудрящую похлебку из тех продуктов, что принес утром с рынка Крон, переоделась в старую мальчишечью одежку – платья следовало беречь – и рванула к своей заветной ступе. Вытащила ее во двор, тщательно вымыла, еще тщательнее вытерла и села над ней пересчитывать и сортировать заветные бобы, как Кощей над сундуком со златом.

      – Она что, опять полную башку осьминогов нахватала? – скептически спросил Янь, понаблюдав за сим действом. – Чего она там сидит с таким видом, словно эти козьи какашки, что вы притащили, стоят как отборный жемчуг? Это и есть горькие бобы, которыми она все уши нам прожужжала?

      – Янь, – тихонько дернула его за рубашку старшая из сестер, миловидная семилетняя девочка с красивым именем Майю, – Янь, это ступа, в каких бродячие мясники жженую кость толкут… Говорят, что в ней давят непослушных детей…

      – Глупости говорят, – не отвлекаясь от сортировки бобов, откликнулась я на этот детский страх. – Мы будем толочь в ней только вкусные вещи и никаких тощих деточек. Иди сюда, я покажу тебе, как это интересно. А потом всем дам попробовать результат, обещаю.

      Мелкие поставщиковы сестренки мне нравились, несмотря на полное отсутствие чадолюбия в моем анамнезе. Они были спокойные и серьезные не по годам, не шумели без толку, не проказничали и все время старались чем-то помочь.

      Правда, как раз вот это все внушало мне смутные подозрения: все казалось, что нормальные здоровые дети должны быть немного другими. Но за хлопотами пока времени как следует присмотреться и подумать не представилось.

      Вряд ли детям так уж интересно было смотреть, как я толку непонятные «козьи какашки» в ступе до получения шоколадной крупки, но тут мне на руку сыграл запах. Да-да, просто бобы так не пахли, а вот когда я начала долбить по ним пестиком, то носами зашевелили все, даже Крон, уже радостно мастеривший в углу двора загон для будущей козы.

      – Может, и не совсем гадость, – с сомнением резюмировал Янь, недоверчиво заглядывая в ступку и принюхиваясь. – Может, и…

      – А ну, руки убери! – Я шлепнула его по вороватой ладони. – Во-первых, пока только запах вкусный, а сама крупа горькая. А во-вторых, ты рехнулся – пальцы под пестик совать? Я не собираюсь делать конфеты с детятиной. Брысь и принеси из дома ручной жернов для зерна. Бегом!

      Глава 16

      Когда шоколадную крупку перетираешь жерновами в кашицу, получается не мука, а именно она – каша, жирная и густая, в которой, если я правильно помню, больше пятидесяти процентов жира. Того самого какао-масла. И вот это масло нам теперь нужно отжать.

      Технологию я начала продумывать еще тогда, когда мы шли сельскими дорогами в Картахелию. Присматривалась