К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена. Елена Княжина

локонами три литра желчи, лишь слегка разбавленной кровью.

      И нет, судя по хихиканью двух ее ближайших подруг – Гареевой и Смолкиной – имела она в виду далеко не мытье полов. Гадство.

      – Ты его попроси ковер, что ли, постелить… Тебе ведь в этих колготках до конца года бегать, – продолжила Милана изливать нечистоты.

      «Последний курс, последний курс»… А впереди еще три пары.

      – Ивлева, ты у меня к доске захотела, что такая шумная?

      Милана мигом притихла, а я мысленно возблагодарила Алексея Николаевича. Да он просто чертово светлое пятнышко в этом отвратительном дне!

      – Ласкина… – поднял он глаза выше по проходу, туда, где стояла я.

      – Я… да?

      – Иди в медпункт. Нечего мне аудиторию кровищей заливать.

      И правда, с колен уже сочно капало. Блин.

      – Так ведь тест сейчас, Алексей Николаевич, – попыталась я оправдать свое странное рвение.

      На самом деле, университетский врач знает лишь один ответ на все травмы крупного и мелкого калибра. А ходить пол дня с коленями, залитыми зеленкой… Да я лучше сквозь землю провалюсь!

      – Успеешь. Мы как раз ждем кое-кого. Иди! – приговором прозвучало из уст любимого преподавателя.

      А кого «мы», собственно, ждем?

      ***

      Клавдия Григорьевна все-таки щедро залила мои колени «бриллиантовой зеленью». Ковыляя на подгибающихся ногах, я снова покоряла лестницу в три этажа.

      Когда я вошла в аудиторию – зеленая, словно Шрек, этакий «детский сад, штаны на лямках» – Алексей Николаевич был уже не один. Рядом с ним, вальяжно опираясь руками и, кхм, бедрами на профессорский стол, стоял мужчина. И да, к прискорбию, это был тип из переулка. Тот самый, предлагавший устроиться к нему уборщицей!

      День официально переместился из категории «средней паршивости» в «кошмарнее некуда». Я его к черту послала, да? А сейчас окажется, что это друг моего любимого преподавателя и какая-нибудь важная шишка? Да, Ласкина, с твоим везением в казино была бы любимым клиентом.

      Хотя… он ведь сам начал. Нечего было пялиться, как на забавный экспонат на выставке современного искусства.

      Сейчас я мужчину лучше разглядела, потому что пока отсвечивала остолбенело на пороге, образ сам впечатывался в сознание. Растрепанные темные волосы, не длинные, но ухватить пальцами при желании можно. Стильная небритость. Лицо загорелое, но не слишком.

      Фигура… Хорошая, черт его дери, фигура. Что надо фигура… Это подтверждала тонкая белая рубашка, как влитая прилипшая к телу и заправленная в джинсы. «Супер слим фит», так это, кажется, зовут. Темно-синий клубный пиджак валялся на столе.

      – А… Ну вот, так-то лучше, – пробормотал наш добряк-профессор, разглядев меня за вопиюще зелеными пятнами. – Садись.

      Милана громко хрюкнула. Кто-то из ее соседок тихонько пропел куплет про елочку, которая «зимой и летом стройная, зеленая была»…

      Тип, что стоял возле нашего Алексея Николаевича, приподнял бровь, проскользил глазами