Конец Земли. Татьяна Левченко

section>

      Чтобы все были живы…

      Минута памяти

      Звоните все колокола!

      И вдруг – замолкните все разом! —

      Минута Памяти пришла.

      Той Памяти, что в горле – спазмом!

      Нет этой Памяти светлей,

      И нет ужасней во Вселенной:

      В ней миллионы всех смертей

      Вздымаются толпой нетленной!

      Пусть будет в мире тишина:

      Минута Памяти настала.

      Она в сердца к нам снизошла,

      Богиней Скорби, с пьедестала.

      Сердца, как колокольный звон,

      Стучат в груди детей и дедов.

      Великой Памяти закон

      Вступает в силу в День Победы.

      Осколок войны

      На Митридате, мрачно отдалённый,

      Заброшенный, загаженный, пустой,

      Войны осколок – старый дот бетонный —

      Зарыл свои глазницы в травостой.

      Косится хмуро он на мирный город,

      Неся собой напоминание ему

      О той поре, когда он, в спеси гордой,

      Владычествовал – в прошлую войну.

      Толсты его исписанные стены,

      Следы гранатных взрывов он хранит,

      Угрюмый, в одиночестве надменном,

      Но никому не страшный монолит.

      Пред его взором город возрождённый

      Живёт бурливой мирной суетой.

      А он, непобедимый, – побеждённый,

      Заброшенный, загаженный, пустой.

      А за его спиной, лицом к восходу,

      Лицом к проливу, прямо в солнца диск

      Стрелой вознёсся памятник народный —

      Мечом, войну пресёкшим, – Обелиск.

      А рядом полыхает над вершиной

      Огонь народной памяти о том,

      Чтоб никогда глазницы не ожили

      В бетонном этом логове пустом.

      Снайперские пули

      Настала осень. В пёстрое кашне

      Рядит октябрь растительность лесную.

      Затихло всё. И в этой тишине

      Поют о чём-то снайперские пули.

      Последний лист с деревьев облетел.

      Все реки льдом покрылись и уснули.

      И, в поисках горячих чьих-то тел,

      Поют о чём-то снайперские пули.

      Придёт весна, распустятся цветы

      Там, где войска бои уже свернули.

      Но не воскреснут те из немоты,

      В ком замолчали снайперские пули.

      Военные ордена

      Звучит всё отдалённей канонада

      За плотною завесою годов.

      Вновь надевают ветераны для парада

      Сияние военных орденов.

      Не лечит время памяти их раны,

      Хоть слышат они мира тишину.

      И вечно будут видеть ветераны

      В тревожных снах минувшую войну.

      И пусть звучит всё глуше гул сражений

      За плотною завесою годов,

      Но с каждым годом строже и священней

      Сияние военных орденов.

      Я боюсь*

      поэма

      «Вспомним всех поимённо.

      Горем вспомним своим.

      Это нужно – не мёртвым

      Это надо – живым».

      Р. Рождественский

      Вступление

      С давних лет я спорила с этими строками мысленно. И уверена, что права: павшим тоже нужна наша память. Но не только торжественно-красивые слова. Телами павшие, остаются они навечно живы – с живыми. Живы Памятью их, а не речами лживыми.

      Если Память слабеет, – для живых неприметно, – павшие сразу чувствуют это, становясь слабее в поддержке поколенью грядущему. Они видят в беспамятстве угрозу будущему. Угрозу разброда, исчезновения тех, кто вместе – в веках. И тогда – не мистика, не наваждение – приходит страх…

      1

      Я боюсь спускаться в каменоломни Аджимушкая. Боюсь. И этого не скрываю. Боюсь, что тех, кого – помним – встречу там. И узнаю…

      Время взорвётся за моею спиною… время взорвётся – и я останусь в сороковых… в каменоломнях…

      И надо будет ответ держать, под взглядами, что страшней направленного оружия:

      – Зачем ты здесь, утерявшая Память? Что тебе нужно?

      – Мы помним вас! Помним всех поимённо! –