Потерявшийся (в списках смерти не значится). Gram Lee Miller

дороге, где горели на километр три фонаря, они, временами, откровенно держались друг за друга, и звёзды горели в небе, родные звезды…

      Татьяна закурила и предложила Даниле. Они сидели на каком-то бревне у чьёго-то забора и курили – Данила шёл её провожать.

      – Тебе нравится учиться? – спросил он.

      – Нравится… – задумчиво произнесла она.

      – Как-то без энтузиазма…

      – Просто это единственное, куда удалось поступить на бюджет… А перспектив – никаких. «Социальный педагог; психолог» называется моя будущая специальность, при этом, социальный педагог нафиг никому не нужен и ему не платят адекватные деньги, а полноценным психологом я работать не смогу, потому что педагогический институт не обладает достаточным опытом подготовки таких специалистов и в нём не котируется специальность психолога так, как в том же АГУ, например. Вот такие дела… Я учусь только ради мамы. А что будет дальше – посмотрим. Надо поработать попробовать по специальности… Ведь, по сути, если она есть, значит, она кому-то ведь нужна, правда?

      – Наверно… – Данила выбросил бычок и попросил ещё сигарету.

      – А ты? – спросила Таня, прикурив и протянув ему сигарету.

      – Я не знаю… Мать говорит: «учиться надо», но при этом мы оба совершенно не знаем, на какие «шиши». Мне-то социальный педагог—психолог, знаешь, как-то «не канает», да даже и на него я вряд ли сейчас поступлю «за так». Поеду в город, посмотрю, что по работе… Может, в «ментовку» устроюсь. Город-то есть город, – поинтереснее. Сниму комнату в общаге да жить буду… Пытаться…

      Я не хочу каких-то ярких событий в своей жизни, но, знаешь, в деревне с матерью оставаться – это вообще мрак. Это уже не дом, понимаешь? – Татьяна понимающе кивнула. – Я как на побывке… Ладно там… первую ночь я спал, как убитый, а потом? Такая тоска напала, особенно по вечерам, по ночам… Хочется тепла. Женского тепла… Чтобы просто кто-то был под боком. Днём мне этого не надо, но вечерами, после ужина, когда воцаряется тишина, как в доме престарелых, блин, я хочу лезть на стены… Я не могу ни читать, ни писать, я как наркоман, которого ломает, и он ходит по комнате, скорчившись чуть ли не в двое, и терпит.

      А потом я просто вырубаюсь от изнеможения часов в шесть утра и сплю до обеда…

      Таня погладила его по колену:

      – Ничего, это пройдет… – сказала она задумчиво. – У каждого человека в этом мире есть свой Дом. Ты просто не нашел ещё – свой. Пойдем дальше? Еще далеко идти – я на самом краю деревни живу, а это два с половиной километра до центра и два с половиной назад, а тебе ещё и дальше центра «пилить» до своего дома.

      – Ну да, я нагуляюсь сегодня…

      Данила встал, отвернулся от Татьяны, и обоссал забор.

      – Блин, я тоже хочу, – произнесла Татьяна, – но я потерплю до дома. Пошли быстрей.

      Да, Данила и правда нагулялся в эту ночь – дома он был аж в три часа. Ему понравилось подобное времяпровождение: