Долина Граумарк. Темные времена. Штефан Руссбюльт

них встал и пошел вслед за Дорном к Сенете.

      – Это Йонас, – представил молодого человека Дорн.

      Йонас робко поклонился и выдавил из себя смущенную улыбку.

      – Ты очень понравилась Йонасу, и он попросил меня познакомить вас, – заявил Дорн и обернулся к парню. – Йонас, это Сенета, моя сестра. Присаживайся.

      Последние слова наемника прозвучали скорее не как просьба, а как приказ, которому парень тут же подчинился. По удивленному взгляду Сенеты было ясно, что она понятия не имеет, что все это значит. Дорн вернулся за стол, от которого привел парня, и молча уселся напротив товарища Йонаса, мрачно кивнув ему.

      Сенета играла свою роль и играла ее хорошо, хотя и не понимала, что задумал Дорн. Молодой человек по имени Йонас пустил в ход все средства, чтобы расположить девушку к себе. Он ублажал ее сладкими речами о том, как красивы ее волосы, как чудесны ее зеленые глаза… все эти комплименты она пропускала мимо ушей. Сенета кивала и улыбалась, говорила «спасибо» и «пожалуйста», а сама время от времени поглядывала на Дорна, чтобы понять, не пора ли покончить с этим маскарадом.

      – Кто это у нас тут? – поинтересовался грубый мужской голос.

      Сенета вздрогнула. Она совершенно не заметила, как этот мужчина подошел к ним. Рядом с их столом возвышалось четверо одетых в темное фигур. Из-под черных плащей выглядывали доспехи и перевязи. Небритые, с длинными спутанными волосами, мрачными татуировками, шрамами на лицах, ладонях и предплечьях – они совершенно не вписывались в обычный городской пейзаж. Однако они были его частью, как червяк является частью яблока. Это были регориане.

      – Нам не нужны неприятности, – пролепетала Сенета. Она произносила эту фразу наверняка уже добрую сотню раз, но она еще ни разу ей не помогла.

      – Они у вас уже есть, – буркнул регорианин.

      – Да я вообще не знаю эту женщину, – тут же пропищал Йонас. – Мы только что познакомились. Вообще я пришел сюда с другом.

      Йонас попытался подняться, чтобы пролить некоторый свет на ситуацию и позвать на помощь друга. Но прежде чем он успел встать на ноги, сильная мужская рука надавила ему на плечо и заставила рухнуть обратно на стул.

      – Сиди тихо, мальчонка, – произнес воин веры. – Я не хотел бы убивать тебя на глазах твоей любовницы.

      – Да что мы сделали-то? – возмутилась Сенета.

      – Вы пытались продать языческие символы.

      Так вот оно что! Длинный сдал их регорианам. Можно было лишь предполагать, зачем он это сделал. Возможно, за каждый донос священники пообещали ему награду, многократно превышающую цену украшения. Если немного повезет, регориане еще и отдадут ему подвеску, если «вдруг» выяснится, что она не языческого происхождения. Так, вдобавок к медальону, у него будет целая куча золота – хорошая сделка для того, у кого напрочь отсутствует чувство чести.

      – Это же смешно, – прошипела Сенета. – У вас есть какие-нибудь доказательства?

      – Сладкая моя, разве мы похожи на городскую стражу? – рассмеялся регорианин. – Если бы нам нужны