Двое на фоне заката. Людмила Толмачева

на Сергея, который оставался в постели и явно любовался ею, поинтересовалась:

      – И где мой «кофе в постель»?

      – Но ты уже встала. Эффект сюрприза утрачен, – с невинной улыбкой ответил он.

      – Когда ты поймешь, женщине не сюрпризы нужны, а внимание?

      Сергей сбросил одеяло, вскочил, начал поспешно одеваться:

      – Все! Я на кухню, а ты живо в постель! Сейчас я окружу тебя таким вниманием, что на небе удивятся!

      – Ладно. Оставим небожителей в покое. Пошли лучше в душ, – смилостивилась Настя. – Но ваши горячие намерения не пропадут втуне.

      Вскоре они сидели на кухне и пили кофе. Настя, заботливо подливая в его чашку сливки, делилась впечатлениями от вчерашнего спектакля:

      – А во втором акте Левочкин решил меня «расколоть»…

      – Левочкин? И чего вдруг старый козел решил порезвиться?

      – Не знаю. Я не первая в его списке.

      – И что? Получилось?

      – Еще как! У меня истерика началась. Прикинь, мне по роли рыдать надо, а я от смеха корчусь. Пришлось выкручиваться.

      – И чем он насмешил тебя, бедную? – ревниво спросил Сергей.

      – В принципе, элементарно.

      – Ну не палец же он тебе показал? А может… – он вдруг наклонил голову, посмотрел на себя где-то в районе пояса и метнул на Настю лукавый взгляд, – что-нибудь подобное пальцу?

      – Что?! – фыркнула Настя и рассмеялась. – Балашов, прекрати! Я сейчас подавлюсь.

      – Нет? Не то? А что он еще-то мог показать?

      – Ну, хватит, Сережка! Ничего он не показывал. У него в реплике есть фраза: «Не волнуйтесь, мы вас подстрахуем», и слово «подстрахуем» он разделил на две части, произнося первую часть громко, а вторую потише, но почти мне на ухо. Зрители этого не заметили, а я поплыла.

      – Ну вот видишь? Я угадал гвоздь раскола. Только в молодости Левочкин его, должно быть, показывал, а сейчас в устной форме… Возраст!

      Настя поставила чашки в мойку, включила воду, но тут же взволнованно оглянулась на Сергея:

      – Ой! Сережа, сегодня какое число?

      – Пятнадцатое.

      – Собирайся, поедем на кладбище!

      – Уже? А я думал пожить еще…

      – Кончай свои приколы! – рассердилась Анастасия. – Я серьезно.

      – Ну разумеется! – сделал обиженное лицо Сергей. – Мои приколы до фени. Тебе расколы подавай, на тему страхования.

      * * *

      Анастасия склонилась над могилой, поправила разложенные на надгробной плите розы. С портрета на молодых людей смотрели спокойные, мудрые глаза Тамары Николаевны Важениной.

      – Она даже здесь красивая. Удачный снимок, правда? – спросила Настя, взглянув на молчаливого Сергея.

      – Угу, – согласился он, не размыкая губ.

      – Я тебе ведь не рассказывала о наших отношениях. И не потому, что не о чем говорить, наоборот… Не хотелось трепаться, как о чем-то рядовом… А сейчас… Обещай, что выслушаешь. Без твоих приколов, ладно?

      – Угу, – вновь подтвердил свое согласие Сергей.

      – Десять