Проект. Кортни Саммерс

на листовку, размером чуть побольше визитки.

      – Что это?

      Артур недоуменно моргает, затем вытаскивает листовку из бумажника и показывает мне.

      – Цитата из Библии, – говорит он.

      Вверху листовки голубые небеса. В центре фраза: «Но верен Господь, который утвердит вас и сохранит от лукавого»[5]. Джереми, видимо, использовал ее как ненужный клочок бумаги. Спереди он что-то написал, рвано и небрежно, словно дрожащей рукой. И поставил время: 15:30.

      Тяжело сглотнув, Артур опережает мой вопрос своей догадкой:

      – Похоже, у него была назначена встреча… где-то. Зачем он носил при себе это напоминание, если собирался покончить с собой?

      Я не уточняю, что на листовке не стоит дата. Возможно, встреча уже состоялась.

      Артур возвращает внимание к тому, о чем шла речь до этого: к вставленной в бумажник фотографии. На снимке школьный выпускной, и Джереми еще совсем юн. У него обычное, ничем не примечательное лицо, на которое я не обратила бы внимания, если бы не видела его раньше. А поскольку я его видела, меня в нем кое-что цепляет. Джереми не выглядит счастливым, но и несчастным тоже не выглядит. Его лицо расслаблено. Кажется, что если он улыбнется, то улыбка обязательно коснется глаз. С комком в горле передаю фотографию Артуру.

      – Вы никогда не упоминали о нем.

      Он поджимает губы.

      – Последние годы мы отдалились друг от друга. Почти не общались.

      Внутри разливается холод.

      «Я знаю тебя?»

      Артур ерзает, неправильно истолковав мое внезапное напряжение.

      – Он был своеобразным… Джереми. Страдал глубокой депрессией. Пытался покончить с собой, но я ему помешал. Он так и не простил меня за это и, как только смог, ушел из дома. Я не был против, лишь бы он оставался… здесь.

      – Мне очень жаль, Артур.

      – Джереми попал в очень плохую компанию. – Артур на секунду закрывает глаза, потом достает из кармана мобильный. – Посмотри! – Он разворачивает телефон экраном ко мне. – Они удерживали его вдали от меня. Не позволяли мне видеть собственного сына.

      Артур открывает галерею и начинает листать фотографии Джереми. На всех он запечатлен на публике и на всех окружен небольшой группой людей различных рас и возрастов. При взгляде на них никогда не придут на ум слова «очень плохая компания». Джереми улыбается той самой улыбкой, о которой мне подумалось раньше, – той, что касается глаз. И тут он постарше, чем на выпускном. Однако все фотографии сняты с далекого расстояния. С такого обычно наблюдают за кем-то.

      – Вы сами сделали эти фото?

      – Нанял человека.

      Артур продолжает листать снимки, возвращаясь к более ранним. Смену сезонов сопровождает новая обстановка и другое окружение. Однако в каждом из этих коротких, запечатленных камерой мгновений Джереми неизменно счастлив и совершенно не подозревает о слежке. Такое прошлое не предвещает ужасного будущего.

      – Видишь? – спрашивает меня Артур. – Ты видишь?

      «Нет», – мысленно отвечаю я, но

5

Новый Завет: Второе послание фессалоникийцам, 3:3 (синодальный перевод).