Вожак. Мария Летова

осведомляюсь, тоже глядя на его брата.

      – Блюдо дня, – наконец-то подаёт голос Зара.

      Игнорирую её. Мне плевать на то, что она будет! Мне на неё вообще ПЛЕВАТЬ!

      – Чудно, – бросаю я и ухожу, не трудясь принять заказ у НЕГО.

      Двадцать минут спустя я возвращаюсь с подносом и бутылкой вина, которую подобрала сама. Принцип был очень простой. Я взяла первую попавшуюся из самых дорогих.

      В последнюю очередь ставлю тарелку перед Маратом, и объявляю:

      – Приятного аппетита.

      Он поднимает на меня глаза. Очень мрачный и спокойный.

      Улыбаюсь самой искусственной улыбкой, на какую только способна, и говорю:

      – Не знаю, ешь ли ты своих сородичей, но мы никому не скажем.

      Он проводит языком по зубам и смотрит в тарелку, где на подушке из листьев салата лежит порезанное на ломтики свиное сердце.

      – Можно мне мои чаевые? – любезно осведомляюсь, сжимая и разжимая ладошку перед его носом.

      – Твои чаевые у поверенного, – сообщает он.

      А вот это удар в самое сердце.

      Он называет чаевыми возвращённое мне приданое?

      Горло сводит спазм, и я не успеваю запрятать свои эмоции. Они расцветают на моём лице опущенными уголками губ и слезами обиды на глазах.

      – А знаешь, – говорю, откашлявшись. – Затолкай их себе в задницу. Мой следующий муж обеспечит меня всем!

      Разворачиваюсь на пятках, собираясь покинуть это место раз и навсегда, но моё запястье вдруг сжимают горячие сильные пальцы.

      – Марат, бл*ть! – шипит Аид, ударяя по столу рукой.

      По моей руке бегут мурашки, кожа горит!

      Нет!

      Не трогай!

      В панике пытаюсь забрать свою руку.

      Он выпускает моё запястье и молниеносно перехватывает чуть выше локтя. Резко дёргает на себя так, что наши носы почти соприкасаются. Я перестаю дышать, роняя свободную ладонь на его плечо. Под моими пальцами стальной каркас. Его тело напряжено. На моём лице его дыхание. Его глаза смотрят в мои, потом смотрят на мою скулу.

      – Я спросил, что у тебя с лицом, – хрипло напоминает он, сильнее сжимая мой локоть.

      – Упала… – так же хрипло шепчу в ответ, теряя силы, и молю: – Отпусти, Марат…

      Он смотрит на мои губы, потом снова в мои глаза. Я закрываю свои и уже жалобно прошу, а не требую:

      – Отпусти…

      – Что ты здесь делаешь? – повелительно спрашивает он.

      Его слышу только я. Мы так близко. Я так… скучала…

      Заткнись!

      – Работаю, – отвечаю быстро, не открывая глаз.

      – Ты уволена.

      – Отпусти.

      – Открой глаза.

      – Нет.

      – Марат… – предупреждающе гаркает Аид где-то за кадром.

      – Открой. Глаза.

      Делаю, как он велит.

      Вдох-выдох.

      Вдох-выдох.

      – Ты непослушная, Мира, – говорит мой муж тихо, касаясь губами моей щеки пониже того места, которое познакомилось с пресловутым двухтомником. – Появишься рядом со мной ещё раз, я тебя отправлю в соседний город, поняла меня?

      Моя губа поджимается и предательски дрожит.

      – Не появлюсь, – сипло