Холодная. Книга 1. Инна Инфинити

ты понимаешь, почему жители Патриков все время воруют знак и выступают против установки памятника Булгакову?

      – Кажется, теперь понимаю.

      Музей оказывается открыт. Пока я еще раз внимательно оглядываю разрисованный подъезд, Оля покупает нам обоим билетики.

      – Эээй, ты что делаешь! – меня это повергает в шок. – Еще ни одна девушка в моей жизни за меня не платила! – я правда возмущен.

      – Тогда я буду твоей первой, – она мне подмигивает и смеется своей двусмысленной шутке. Я смеюсь в ответ, хотя все равно чувствую, что мое мужское самолюбие немного задето.

      Музей действительно оказывается обычной квартирой с несколькими комнатами. Ну как обычной. Тут огромные коридоры и потолки явно выше трех метров. Мы проходим в комнату, в которой жил Булгаков. На вид метров 15, два окна с большими подоконниками, коричневый стол, зеркало, стул. Вид открывается на крышу. В принципе, ничего особенного.

      Мы проходим в другие комнаты: гостиную, белый зал и синий кабинет. Они меня тоже особо не впечатляют. Только последний выглядит очень «тяжело» из-за темно-синих стен. А вот кухня!… Кажется, это просто склад хлама. Самовары, чайники, дуршлаки, горшочки, бидоны, гармонь (или баян?) и даже железный утюг. И все это далеко не в единственном экземпляре. У меня появляется ощущение, что весь окружающий нас мусор (а это реально мусор) может рухнуть на голову.

      – Вот портрет Аннушки, – Оля показывает мне на черно-белую фотографию, висящую на стене. С него смотрит не просто женщина, а баба. Я бы даже сказал страшная баба.

      – Она жутковата.

      – Ага, – Оля хихикает, – говорят, она была очень жестокой и била своего внука.

      Мы еще бродим какое-то время по квартире и выходим на улицу.

      – Куда теперь? – Оля поворачивается ко мне у подъезда.

      – Ты не устала?

      – Ну так. А ты?

      – Я бы где-нибудь перекусил. Не хочешь?

      – Давай в какую-нибудь кафешку.

      Мы заходим в первую попавшуюся кофейню, и пока я отвлекаюсь на мамин звонок с обеспокоенными вопросами о моем местоположении, Оля уже взяла нам обоим кофе и пончики. Я со страхом кошусь на стол, осознавая, что, кажется, тут самообслуживание, а, значит, Оля уже за все заплатила.

      – Чего встал, как столб, Самойлов? Садись пока кофе не остыл.

      – Оля, пожалуйста, скажи мне, что ты за это не платила.

      – Я за это не платила, Самойлов. Добрый официант сам угостил меня. Сказал, что за красивые глаза.

      Я обессиленно опускаюсь на стул напротив нее.

      – Я не буду есть.

      Девушка закатывает глаза.

      – Самойлов, если тебя это утешит, то я ни секунды не сомневаюсь в том, что ты настоящий джентльмен, как в фильмах. Также я ни секунды не сомневаюсь в том, что у тебя найдется тысяча рублей купить кофе и пончики. Теперь тебе полегчало?

      – Не очень.

      – Ешь давай. Купишь мне потом в школьной столовой что-нибудь, раз ты такой гордый.

      – Окей, я буду есть, но будем считать, что это в долг, и я тебе его верну! – я грозно поднимаю в воздухе палец.

      – Договорились, –