Дуэль. Повести и рассказы. Кажедуб Андрей

после того как Он оформил сделку и получил ключи. А сначала пришло ощущение простора, радость от приобретения собственного жилья в новом доме с видом на лес и Финский залив и пьянящий запах счастья в каждом сантиметре, помноженном на каждую минуту. Он никогда не забывал тот день, когда, выйдя из лифта, взял Ее на руки и торжественно внес в квартиру, где уже стояла большая надувная кровать, пара табуретов и небольшой журнальный столик. Такой незатейливый набор для начала. И постепенно делался ремонт, покупалась какая – то мебель, клеились обои и вешались светильники. Все, конечно, оказалось недешево, но Они же строили свой Дом. Дизайн и выбор всего Он поручил Ей. Не то, чтобы Ему было все равно, просто Он не хотел с Ней спорить и тихо радовался, видя, как Ее лицо светится в улыбке, когда Она находит какую – то очередную тумбу в магазине мебели. Приятные хлопоты, хотя и немного утомительные – Он терпеть не мог ходить по магазинам, но покупать приходилось многое, а главное – Они делали это вместе.

      Еще до покупок, чтобы сократить время создания рая и избежать классических семейных баталий при клейке обоев, Они наняли двух мастеров – гастарбайтеров, которые за умеренную плату сделали все работы от установки перегородок до покраски стен и всяких других мелочей. В те две недели ремонта Они жили у друзей – такой же молодой, бездетной пары, – которым было в радость принять гостей. Они вместе готовили, вместе гуляли, ходили в кино, ездили за город, вместе пили вино в пятничные вечера и играли в «Дурака» и в «Покер». Это были веселые две недели, когда молодость, относительная беззаботность и дружба определяли настроение каждого дня. А когда они закончились, настало время принимать работу и возвращаться в свой Дом.

      Сейчас, холодной ноябрьской ночью, когда питерская темень оккупирует город до самой весны, когда промозглый ветер обдирает с голых деревьев последние остатки бабьего лета в виде жалких, одиноких листочков, когда дождь и холод поздней осени высасывают бодрость и силу даже у оптимистов, Он сидел в своем любимом кресле, уставившись в окно, и курил, запивая никотин коньяком. В душе царил зловещий вакуум. Мысли сводились к предательским вопросам «Зачем и куда дальше идти?». Ему не было стыдно перед собой за этот триумф бессилия, выражавшийся еще и в нетронутой упаковке феназепама на столе и короткой записке «Никого не винить. Я сам». Текст короткий и ясный. Взято откуда – то из классики… Он не помнил, откуда точно. Неважно…

      Сейчас это был очень пустой и холодный дом. Он не был заброшен, но из него исчезла радость. Ему казалось, что с тех пор как Она ушла, Дом потерял душу. В нем удавалось есть, спать, укрываться от холода, но нельзя, просто невозможно было смеяться. В доме хватало и мебели, и разных предметов домашнего обихода, но Ему казалось, что Он ходит по пустой студии с бетонными полами и стенами.

      Нет, Он не жалел себя и никого не проклинал. Выстраданное за последний год с небольшим настолько выпотрошило Его, что сейчас Он ощущал полное спокойствие. Когда – то в детстве мама говорила Ему, что никогда нельзя бросать в пространство проклятия, но все