Во власти зверя. Анна Владимирова

к делу…

      Переходить к делу было всегда непросто. Для меня это значило, что меня ждет ряд неприятных препарирующих признаний, каждый раз возвращающих меня в то утро.

      – Доктор Карлайл еще не в курсе дела, – заметил главный. Неприятный, кстати сказать, тип.

      – Тогда давайте мы с ним и поговорим, – предложила глухо.

      Доктор пристально глянул на меня, потом перевел взгляд в окно. Будто ему и не интересно вовсе. Ну и так даже лучше – какая мне разница, если я все равно планирую сбежать?

      Отец наградил меня долгим недовольным взглядом, будто хотел прочитать мысли, но в итоге кивнул. Новый доктор ему явно не нравился – не трепетал перед его авторитетом и вообще чхать хотел на угрозы.

      – Хорошо. – И он обратился к главному: – Организуйте им комфортные условия для разговора и необходимых обследований.

      – Мой кабинет подойдет, – ехидно усмехнулся Джастис.

      – Ну да, – неприязненно скривился его начальник и направился к столу. Через один звонок и пятнадцать минут мы с ним сидели один на один в просторном кабинете, ничем не уступающем предыдущему. Только к нему примыкала индивидуальная смотровая.

      Я ожидала, что док будет доволен, но он только брякнул свой компьютер на рабочее место и повернулся ко мне:

      – Рассказывай.

      Сам присел на край стола и сложил руки на груди. Значило ли это профессиональную готовность слушать или абсолютное равнодушие к моему делу – понятия не имела. Да и мне не было интересно.

      – Можно сначала вопрос? – И я сложила руки в карманы штанов. Обратила внимание, что он даже не предложил мне присесть, но я бы и не смогла. Так хорошо меня чувствовал? Или чхать хотел? – Чем вам угрожают и что нужно сделать, чтобы вы остались довольны?

      Он удивленно вздернул бровь:

      – Думаете, так безнадежны?

      – Уверена. Вы не должны за это платить.

      – Справедливо. Но я бы хотел сам решить.

      – Этого не требуется, – спокойно взглянула в его глаза. – Я больше не хочу, чтобы меня лечили, осматривали, брали анализы и тестировали. Я устала. Ничего личного, но я больше не верю в то, что мне помогут.

      – Я вас понимаю, – потер он подбородок, тронутый легкой щетиной. – И что вы предлагаете?

      – Я предлагаю имитацию бурной деятельности. Мы с вами встречаемся здесь, вы делаете все, чтобы прикрыть свой зад… Мне кажется, у вас, уж простите, большой опыт в подобном… – В этом месте он оскалился, не спуская с меня взгляда. – А потом объявляем, что я неизлечима. И все расходятся.

      – А вдруг с меня потребуют других результатов? – довольно усмехался он.

      То ли плохо его запугали, то ли ему действительно было плевать и нечего терять. Впервые видела доктора, который вообще не старался мне сочувствовать.

      – Невозможно. Я неизличима. Все это знают. А это все – просто последняя надежда моего отца. Вам не повезло попасть ему в рекомендации.

      Он пытливо на меня взглянул и неожиданно кивнул:

      – Договорились. Но тесты придется делать настоящие,