Во власти зверя. Анна Владимирова

при этом посмотрел в чашку с чаем. На ее поверхности как раз кружили две чаинки… Красиво так кружили, завораживающе… Только откуда-то с края нарисовалась еще одна – ворвалась в нежный танец, отбила одну… и потопила другую.

      – …А еще ты должен помнить Лану… – донеслось до меня уже из привычного далёка.

      – Лану? – оторвал я взгляд от чая.

      – Вы с ней дружили, когда вам было по восемь… Лазили по камышам за утками…

      Я вежливо усмехнулся, и это словно опустошило. В эту секунду едва не взвыл от тоски – так сдавило внутри. Я даже не думал, что меня зацепило настолько. Казалось, Вику отдать было невыносимо тяжело. Арджиев ее мучил поначалу, а я готов был себе хвост отгрызть за тупость и нерешительность. Будь я настойчивей…

      – Черт… – тихо ругнулся и протер лицо.

      Меня снова утаскивало в прошлое. И ведь все уже были счастливы и на месте, значит, не о чем жалеть. Только я счастлив не был. А этот год с Лали выкрутил меня морально досуха.

      – …Она вернулась в пригород недавно. Одна…

      – Кто? – очнулся я.

      – Лана.

      – Если у нее нет медвежонка, рожденного от какого-нибудь медведя, и проблем с этим медведем, то у нас нет шансов…

      – Кажется, нет, – тихо выдохнула она, округлив глаза.

      – Тогда точно ничего не выйдет, – заполнил я неловко паузу и поднялся. – Пойду посплю…

* * *

      Исследовательский институт Клоувенса – место, где мне предстояло отбывать наказание за мою свободную жизнь – на удивление благодушно приняло меня, как блудного сына.

      – …Отделение реабилитации перенесли на четвертый этаж, – рассказывала Шарлиз, заведующая кафедрой иммунологии и моя фанатка. Она шла впереди по коридору, наверняка рассчитывая, что я оценю не только свежий ремонт в крыле, но и ее короткую юбку, позволяющую демонстрировать слишком много преимуществ кафедры сразу. Когда-то я велся на все это. Но сейчас хотелось безудержно зевать.

      – Что, спасенных стало настолько больше? – скептически заметил я.

      – Ну, ты тут не единственная надежда, – обернулась она, призывно усмехнувшись. – Мы тоже работаем.

      – Молодцы, – напыжился я, сложив руки на груди. – А кофе тут такой же вкусный?

      – Тяжелая ночь? – сощурилась она.

      Я привык не спать ночами с сыном Лали. И все не мог отвыкнуть – вскидывался каждый час, потому что мне казалось, что приборы взвыли.

      – Да. Какие мои годы?

      – Ну пойдем, – кивнула она вперед. – У тебя сегодня единственный пациент.

      – Пациент? – усмехнулся я. – С каких пор мне доверяют пациентов?

      – Все знают, что в некоторых вопросах ты лучший, Джастис. – Ее голос наполнился призывным урчанием, и вдоль позвонков прошла волна такого возбуждения, что я аж с шага сбился, а Шарлиз и вовсе остановилась. – Ты что?

      – Ничего, – процедил, зло глядя ей в глаза.

      – Ты…

      – Не твое дело, – прорычал.

      Я уже и не помнил, когда трахал кого-то. Кажется, это было после приезда в Аджун… А потом стало не до того. Потому что когда хочешь конкретную женщину, никакие другие не интересны.

      Наверное, я никогда