Сталинизм. Книга 1. Без царя в голове. Александр Афанасьев

жизнь народа к лучшему может только народ, а не стоящая впереди него интеллигенция.

      Эта новая эпоха строится на городской жизни. Это городская эпоха. Село превращается в город. Поэтому во всяком возрождении нации первую роль играет город, поскольку возглавляя любое национальное дело, он подготовлен и сознателен. Село следует за городом.

      Наша страна уже вступила в пору городского развития. Это выражается в ломке патриархального строя и утверждении капиталистического. Жизнь грузинского народа европеизируется.

      Европеизация производится на грузинской почве, на грузинской культуре. Родина и Зарубежье, Грузия и Eвpoпa, грузины и европейцы – вот что написано на новом знамени. Прочитать это и перенести в сознание народа – исторический вопрос нашего времени".

      Как мы видим, выводы Жордании в корне противоречат сразу трем данностям русской революции.

       Изменить жизнь народа к лучшему может только народ, а не интеллигенция.

      Этот тезис спорный, по меньшей мере, в социал-демократии Европы его нет. Жорданию критиковали за него, но… так ли он не прав? Возможно, народ не способен сам изменить жизнь к лучшему, но… может, Жордания увидел уже тогда разрушительную и одновременно самоубийственную роль русской интеллигенции в революции, которая смогла разрушить старое, но не смогла построить ничего нового?

       Эта новая эпоха строится на городской жизни. Это городская эпоха

      Здесь сложно что-либо говорить. Вообще, сложно говорить на тему, в какой степени ход и течение русской революции обусловлен историческим процессом, а в какой – стечением злых обстоятельств. Смогла бы произойти революция, если бы миллионы крестьян не получили в руки оружие? В какой мере происходящее было революцией, а в каком – крестьянским бунтом? В мирное время – стал бы вопрос недостатка земли основным вопросом революции – ведь марксизм вовсе не предназначен для решения земельного вопроса. Как бы решился земельный вопрос, если бы миллионы крестьян уже не решили его, поставив любую власть в стране перед фактическим выбором – либо легализовать уже произошедшее беззаконие, либо вступать в бой с многомиллионной крестьянской массой?

      Но почти неоспоримым является тот факт, что революция 1917 года в России стала крестьянской революцией, и это была революция вопреки марксизму.

      И вот тут мы подходим к третьему…

       Родина и Зарубежье, Грузия и Eвpoпa, грузины и европейцы – вот что написано на новом знамени. Прочитать это и перенести в сознание народа – исторический вопрос нашего времени".

      Вот этот тезис интереснее первых двух. Ведь русские революционеры массово скрывались в Европе, Ленин провел в Европе больше времени, чем Жордания, он сам ощущал себя не вполне русским. Но заметьте – никто из русских революционеров не ставит вопрос европеизации России через марксизм, не говорит «Россия и Европа», не ставит вопрос о перенесении в сознание народа европейского самосознания.

      Никто.