Киндер-сюрприз для декана. Джина Шэй

ь, если мой бывший не был порядочным, и не собирается им становиться?

      Глава 1. Катя

      – Эй, ну-ка погоди!

      Я останавливаюсь по-дурацки, высунувшись из машины одной ногой, придерживая пальцами шелковистый подол платья. Смотрю назад, и думаю, есть ли у этого человека совесть.

      – Ну, ты и вырядилась, дорогая.

      – Кир!

      Паршивец белозубо сверкает улыбкой.

      – Ну что! Правда же! Вырядилась. Форсишь перед бывшим.

      – Он мне не бывший, – бурчу я и решительно вылезаю из машины, – чтобы быть бывшим, нужно хоть какие-то отношения иметь. А у нас с ним…

      – А у вас с ним Карамелина вышла, – не унимается Кир, и я бы, наверное, пришибла бы его на месте, если бы он не смеялся настолько заразительно.

      – У меня она вышла, – сухо поправляю я, – у меня справка есть. Восемь часов родов. Все остальные претенденты на мою Карамель должны понимать, что у меня целая коллекция чугунных сковородок.

      Кстати о сладком…

      Я заглядываю на заднее сиденье машины. Каролинка сидит в своей автолюльке, пускает пузыри и вдохновенно грызет пластиковое кольцо погрызушки. Ох, сокровище мое!

      Если бы я еще не знала, как быстро ты превращаешься в грозную мегеру – я бы, пожалуй, не боялась так. А тут еще и зуб этот! Сейчас как закусит неаккуратно, и бегите все. От вопля моей маленькой банши и бокалы периодически трескаются.

      – Да вали ты уже! – Кир замечает мое движение, негодующе сводит брови над переносицей. – У меня с Карамелиной уже планы горят, между прочим.

      – Планы? – я скептично поднимаю бровь. – Какие еще планы?

      – А тебе все расскажи, – Кир злорадно ухмыляется, – ты нас решила кинуть, мы тебе не простили. И составили планы. Без тебя!

      – Ты! – я тыкаю в это недоразумение, с которым меня угораздило съехаться, указательным пальцем, – ты, по-моему, забыл про мои сковородки!

      – Нет, – Кир встряхивает лохматой головой, – я просто все их спрятал. И не боюсь тебя.

      – Ну, ладно, – я коварно улыбаюсь, милостиво соглашаясь, – спрятал так спрятал. Значит, сегодняшние блинчики на завтрак были последними блинчиками в твоей жизни.

      Кир надувается, явно планируя дать мне отповедь в духе «не очень-то и хотелось», но именно в эту секунду у меня в сумочке начинает горлопанить телефон.

      Ох, черт, я же опаздываю!

      – Егор Васильевич, я уже подъехала, – быстро-быстро тараторю я, срываясь с места и чуть не через ступеньку взлетая по лестнице, – одну минуту подождите, я вот-вот…

      – Хорошо, Екатерина, я просто хотел уточнить, что наши с вами планы не изменились, и встреча состоится, – бывший мой проректор невозмутим как никогда.

      – Да, разумеется, – откликаюсь я, оборачиваясь у самых дверей к машине.

      Кир беззаботно высунулся с водительского кресла и машет мне. Темноглазый, темноволосый, атлетичный. И безмозглый. Мог бы на свои красивые плечи девочку без ребенка взъючить. Нет ведь! Приспичило ему – замутить со мной. Шесть месяцев мутит. Никак не размутится!

      Шлеп-шлеп-шлеп…

      Подошвы моих босоножек так странно стучат по полу пустого летнего универа. Сессия кончилась неделю назад, абитуриенты ломанутся с документами через пару недель, университет переживает свой короткий отпуск.

      Не думала, что сюда вернусь, хоть когда-нибудь.

      В этих стенах, кажется, даже камни укоризненно покачивают головами мне вслед. Помнят, как я, боясь позора и осуждения, сбежала из университета и даже документов забирать не стала.

      Что ж, я здесь ненадолго! Это дарует мне спокойствие.

      – Можно? – стучать и спрашивать. Все же старые привычки неискоренимы. Да и не столько лет прошло, чтобы я вдруг получила право заходить в кабинет проректора с ноги.

      – Конечно, нельзя, – насмешливо комментирует Егор Васильевич, – заходите скорее, Катя. Только ради вас приехал сегодня.

      – Извините, – смущенно улыбаюсь, проскальзывая в его кабинет, – не подумала, что у вас отпуск.

      – Да какой отпуск, – Васнецов невесело вздыхает, – кто б меня в него пустил еще. Филимонов у нас в операционной лежит. Я за него. А сейчас самая пора выбивать финансирование, забивать места на конференции. На части рвут. К жене не пускают. Старшенький у меня скоро забудет, как я выгляжу.

      – Старшенький? – цепляюсь за интересное слово. – У вас вроде один ребенок…

      – Был один, сообразили второго, – Егор Васильевич широко улыбается, – долго ли умеючи.

      – Не долго, да, – зеркалю его мимику, но опускаю глаза. Сама думаю, что это действительно несложно.

      Мне лично хватило одного раза без защиты на деканском столе. А говорят, и защита – не панацея.

      – Мы отвлеклись, – Васнецов спохватывается и переходит из режима «гордый отец семейства» в режим «деловой проректор». – Катя, вы просили о личной встрече. Вы хотите восстановиться?

      Сердце